Трилогия Трауна-2: Темное воинство

Зан Тимоти

Лейя покачала головой.

— Все это хорошо, я хотела сказать, просто ужасно, но не годится для Совета.

— А я и не собираюсь идти с этим в Совет, — отмахнулся Хэн. — Я собираюсь взять с собой Люка, мы смотаемся на Новый Ков и проверим все на месте. Тихонечко.

Лейя посмотрела на брата, в ее глазах стоял невысказанный вопрос.

— Здесь от меня мало проку, — ответил он ей. — Как бы там ни было, попробовать стоит.

— Хорошо, — вздохнула Лейя, — только не поднимайте шума.

— Положись на меня! — криво улыбнулся ей Соло и вопросительно

поднял бровь, повернувшись к Люку. — Ты готов?

Скайуокер заморгал.

— Что, прямо сейчас?

— Конечно, чего тянуть ботана за хвост? Лейя тут со всеми политическими погремушками будет в безопасности.

Люк уловил тревогу Лейи и поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как она вздрогнула. Их взгляды встретились, ее глаза умоляли его молчать. Что происходит?

Что она собиралась ему ответить, Люх так и не узнал — в разговор вмешался Чубакка и с ходу выдал целую тираду.

Хэн уставился на жену.

— Что ты обещала? — выдохнул он. Лейя напряженно сглотнула.

— Хэн, у меня не было выбора.

— Выбора не было? Не было выбора?! Конечно, не было! Его и сейчас нет: ты никуда не полетишь!

— Хэн…

— Извините, — перебил их Люк, оплсливо пятясь к двери, — мне нужно проведать «крестокрыл». Увидимся позже.

— Конечно, малой, — буркнул Хэн, не взглянув на него.

Люк благополучно достиг двери. По пути он поймал взгляд Чубакки и кивком указал ему на дверь. Очевидно, вуки уже и сам пришел к тому же выводу, привел свое массивное тело в вертикальное положение и вышел вслед за Люком.

* * *

Дверь за ними закрылась. Несколько долгих ударов сердца супруги просто стояли и смотрели друг на друга, являя собой хрестоматийный образец тех самых двух копытных, столкнувшихся на узком мостике через речку на планете, как бишь, ее? Лейя нарушила молчание первой.

— Я должна, Хэн, — мягко сказала она. — Я обещала Хабаракху, что встречусь с ним. Не понимаешь ?

— Нет, не понимаю, — прорычал Хэн, по возможности мягче, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

Его снова посетил тот скользкий, болезненный, выворачивающий внутренности страх, который он впервые ощутил, когда чуть не потерял ее на Бфасше. Страх за Лейю и за близнецов. За своих детей — за своего сына и свою дочь.

— Эти, как их там…

— Ногри, — подсказала она.

— Эти ногри последние два месяца объявили большую охоту на тебя. Ты что, забыла, как они пытались заманить нас на борт поддельного «Сокола» на Бфасше? Или как на Биммисаари они чуть не захватили нас прямо посреди рынка? Не будь Чуй и Люка, они бы в этом преуспели. Лейя, эти парни не шутят. А теперь ты заявляешь мне, что хочешь в гордом одиночестве посетить их мир? Может, проще сразу отправиться в объятия Империи и не тратить время? Прости, дорогая, но иначе как психозом на поздней стадии беременности, я твое поведение назвать не могу.

— Я игнорирую замечание насчет психоза, хотя и поражена твоими знаниями в этой области. А что касается всего остального — если ли бы я так думала, я бы не полетела, — с бесконечным терпением ответила Лейя. —

Хабаракх знает, что я — дочь Дарта Вейдера, и это, в силу каких-то причин, имеет для них огромное значение. Как знать, может, я смогла бы использовать этот рычаг, чтобы склонить их на нашу сторону. Во всяком случае, я должна попытаться.

Хэн фыркнул.

— Это что, еще одна из джедайских развлекух? Люк тоже всегда с самыми благородными намерениями разыскивает неприятности на свои дюзы.

Лейя положила руку мужу на плечо.

— Хэн… Я знаю, что это риск, — спокойно проговорила она. — Но возможно, это единственный шанс, другого нам не представится. Народ ногри нуждается в помощи, Хабаракх признал это. И если я смогу им помочь, если я смогу убедить их — одним врагом у нас станет меньше. И… — она замялась, — и я не хочу всю жизнь убегать и прятаться.

— А о близнецах ты подумала?

Лейя дернулась, как от удара, и Хэн поймал себя на чувстве злобного удовлетворения, чего сразу же и устыдился.

— Подумала, — не выпуская его плеча, она положила другую руку себе на живот. — Но иначе нам останется только запереть их в башне Дворца под круглосуточной охраной вуки. Они никогда не смогут жить нормальной жизнью, пока ногри будут пытаться отобрать их у нас.

Долгую минуту он просто смотрел в это милое лицо, которое он так любил все эти годы, и в памяти его всплывали образы из прошлого. Вот Лейя, прямо-таки излучая решимость, на Звезде Смерти посреди перестрелки вдруг отбирает у Люка его бластер и метким выстрелом открывает им путь к бегству из тюремного блока в ближайший мусоропровод. Вот ее голос в логове Джаббы возвращает его к жизни, помогая преодолеть тошноту, слепоту и дрожь после длительной глубокой заморозки. Вот она на Эндоре, повзрослевшая и решительная, только что раненая, не в силах подняться, все же собирает в кулак всю волю и силы, чтобы хладнокровно застрелить двух штурмовиков, зашедших им в тыл.

И вспомнил, как именно тогда, на Эндоре, он вдруг с кристальной ясностью осознал ужасный факт: как бы он ни старался, он все равно не сможет защитить ее от всех опасностей Вселенной. Потому что, как бы сильно он ни любил ее, отдавая всего себя и «Сокол» в придачу, — этого всегда будет мало. Ибо она никогда не сможет думать только о нем, равно как и только о себе — а сразу о благе всех существ во Вселенной, сколько их есть.

И отобрать у нее эту пламенную страсть, силой или убеждением заставить отказаться — значит уничтожить часть ее души. Как раз ту, в которую он без памяти влюблен все эти годы.

— Могу я хотя бы полететь вместе с тобой? — безнадежно спросил он.

Она погладила его по щеке и улыбнулась сквозь слезы.

— Я обещала, что буду одна, — пролепетала она шепотом, чтобы голос не выдал наплыва чувств. — Не бойся, со мной все будет хорошо.

— Конечно, — Хэн резко встал на ноги. — Ладно, решено — так решено. Пойдем, помогу тебе подготовить «Сокол» к отлету.

— «Сокол»? — ошеломленно повторила она. — Но я думала, ты собирался отправиться на Новый Ков, разве нет?