Трилуна. Ведьма Сардагана
Шрифт:
— Северин, вам помочь запрыгнуть в седло? — робко предложила Леонесса, ощущая себя букашкой под хмурым и жестким взглядом карих глаз.
— Мужчины не принимают подобной помощи от дам! — отрезал воин, обдав девушку холодом.
Хрупкие плечи задрожали от обиды и Север, увидев застывшие в глазах слезы, несколько раз смачно выругался про себя. Эта девчонка ни разу ничего не сделала и не сказала ему плохого. А он ведет себя с ней, как скотина.
— Простите леди, Леонесса, — уже ласковей сказал он. — Я не хотел огорчить вас.
Громко шмыгнув носом, совсем неподобающе девушке из приличной семьи, она слегка кивнула, принимая извинения. Этот мужчина очень напоминал ей отца, по которому она так отчаянно тосковала. Такой же сильный, властный, мужественный и необыкновенно красивый. Он так ей нравился, что даже при мимолетном взгляде в его сторону, перехватывало дыхание и смущение охватывало разум. Но она не чувствовала ответной симпатии. Воин словно держал ее на расстоянии, хотя и был неизменно вежлив и заботлив. Зато между ними с Трилуной что-то явно происходило. Подруга, думая, что ее никто не видит, кидала горячие взгляды, полные нежности и отчаяния в сторону Севера. Он же так странно порой смотрел на нее, словно хотел проглотить целиком, что даже мурашки по спине начинали бегать. Видно, разум и сердце у него совсем не дружат между собой! Ведь он в упор не видит, что Трилуна — девушка! Сам себя обманывает, не замечая очевидного! Даже дурак уже давно бы раскусил их хитрость! Вот только незадача: Север ненавидит ведьм! Что же будет, когда он узнает правду?
Мучимая невеселыми мыслями, Леонесса запрыгнула на смирную лошадку и стала ждать Трилуну, которая направилась прямиком к воину.
— Вот, возьмите обезболивающий отвар, — девушка протянула флягу. — Прошу, не будем торопиться. Быстрая езда только усугубит ваше состояние. И, простите, я не хотел ссориться.
Как бы ни хотелось проучить этого упрямца, его боль болью отзывалась в ее сердце. Она просто не сможет вынести его мучений! Легче придавить гордость пяткой и первой пойти на мировую.
Север, глядя в бездонную зелень глаз, которым просто не было сил противостоять, тяжело вздохнул и взял зелье. Этот мальчишка его с ума сведет!
— Спасибо, — короткий холодный ответ вызвал у ведьмы волну негодования, и она крепко стиснула зубы. Что ж, она первая больше не подойдет к этому грубияну!
Мужчина сделал несколько глотков дряни, придающей сил, и с огромным трудом забрался в седло.
Трилуна послала коня неспешным галопом, даже не обернувшись в его сторону. Если он хочет почить в мир духов, она на это смотреть не собирается!
Через несколько минут путешественники вновь выехали на дорогу, ведущую в столицу Рамалана — Невалон. И вновь звенящая тишина, повисшая над ними, только изредка оглашалась щебетом разноперых птиц, да протяжным волчьим воем, от которого у Леонессы кровь стыла в жилах.
Несколько часов спустя, Трилуна решила обернуться и, увидев залитое потом, исказившееся от боли лицо воина, и пропитанную кровью повязку, чуть не выронила поводья из рук.
— Вот дура! — еле слышно обозвала она себя и резко притормозила лошадь. Сочувствие и жалость, отражающиеся в ее глазах только еще сильнее заставили Севера сжать побледневшие губы.
— Не глупите, — попросила девушка. — Вам нужно сделать перевязку. Остановим кровь и продолжим путь.
Сейчас надо было любыми средствами заставить его свернуть с дороги и слезть со своего могучего жеребца. А там она напоит его сонным зельем, и все пререкания прекратятся в одну минуту. Благо растение для него, дурмапал, росло вдоль дороги с избытком. С ведьмами лучше не связываться, дорогой Северин!
— Согласен, — с трудом выдавил воин, борясь с окутывающей сознание тьмой. Еще бы в обморок не грохнуться, словно баба! Он себе этого тогда вовек не простит!
Когда через полчаса Трилуна размотала бинты и оглядела вновь открывшуюся рану на плече, то ее праведному гневу не было предела.
— Я же говорил надо подождать! Вы можете лишиться руки, понимаете или нет, дурная вы голова?
— Делай, что должен, и прекрати орать мне в ухо, — устало ответил мужчина, прикрывая от слабости веки.
Трилуна принялась обрабатывать рану мазью, приготовленной накануне. Пальцы, касающиеся кожи Севера, пронизывали мириады невидимых иголочек, заставляя думать совершенно не о том, о чем надо. Перед глазами всплывала темная комната и сильный мужчина, ласкающий ее тело и терзающий губы. Жар прилил к щекам, и сердце заколотилось с бешеной скоростью, словно она пробежала не один километр. Даже злость куда-то испарилась, оставляя в душе только безграничную нежность к упрямцу.
Тонкие холодные руки причиняли Северу нестерпимую боль и вместе с тем пробуждали неукротимое желание. Находясь в полубессознательном состоянии, он уже совсем ничего не понимал. То ли это Голган, то ли прекрасная девушка, которую хотелось прижать к самому сердцу и любить страстно и отчаянно. Он и не заметил, как погрузился в глубокий обморок, теряя границы реальности. Когда вскоре его разбудили и влили в рот какую-то приятно пахнущую жижу, он, не успев, как следует, прийти в себя, вновь забылся тяжелым сном.
Звонкий щебет разбудил на рассвете, и Север медленно поднялся с одеяла, расстеленного у самого костра. Рука болела, но уже намного меньше. Даже пальцы начали шевелиться. Леонесса и Голган, не изменяющий своему шлему даже во сне, мирно посапывали рядом. Мужчина, глядя на них, ощутил глубокую благодарность. Они ведь спасли ему жизнь и вчера, не смотря на то, что он вел себя не самым лучшим образом, отнеслись с сочувствием и пониманием. Беда в том, что он не привык быть слабым и уязвимым. Болезни всегда вызывали раздражение и злость. Теперь же, чувствуя себя уже не таким немощным, стало потихоньку возвращаться настроение и хорошее расположение духа. Но, посмотрев в безмятежное лицо Голгана, больше подходящее юной деве, Север вспомнил о своей реакции на него. Это просто ненормально — хотеть обнимать и целовать мальчишку. И, что самое ужасное, не только целовать. Хотелось большего, намного большего. С омерзением передернувшись от подобных мыслей, он нахмурился. Единственный выход — стараться избегать тесного контакта и сократить до минимума общение.
Следуя своему решению, всю оставшуюся неделю пути до столицы, воин не перебросился с Голганом и десятком слов. Зато с наимилейшей леди Леонессой общаться было приятно, и время пролетело незаметно.
Они стояли на холме, спиной к редеющему лесу, вглядываясь в раскинувшийся под ногами громадный город, уходящий за горизонт. Ровные квадраты кварталов отчетливо различались даже на таком большом расстоянии. Шпили храмов поднимались высоко в небо, в попытке проткнуть проплывающие облака. Крыша королевского замка вспыхивала золотом в свете яркого солнца. Отсюда даже можно было разглядеть зеленые парки и аллеи раскидистых деревьев. Люди, словно муравьи, кишели на многочисленных мощеных булыжниками улочках.