Тринадцатый свиток. Том 3
Шрифт:
– Люди забыли, что такое лишения и страдания, они забыли, что такое борьба и победы. И мы напомним им об этом!
– Извините, а против чего вы собираетесь бороться и к чему подвергать людей страданиям, если они с такими трудами от них избавились? – спросил кто-то.
– Вы многого не понимаете, – резко ответил отец Задаваки, – и дискуссия здесь неуместна, всё уже решено!
Трансляторы взорвались хором голосов, передающих ему сообщения, негодующие, удивленные и растерянные. Ёська тоже вложила свою лепту и высказала всё, что думает об этом
Разговор продолжался ещё некоторое время, и отец Задаваки подозвал к себе мановением руки сеть, сев в неё так, чтобы видеть всех присутствующих. Постепенно, все перестали возмущаться и задумались, и в это время им начал транслировался привычный поток новостей, открылись каналы общения с близкими и друзьями, и никто не препятствовал обсуждению произошедшего с ними. Текры обрадовались информационному потоку, по которому чувствовали настоящий голод, и по их лицам было заметно, что новости пришли успокаивающие, и дома всё в порядке.
Туся смотрела на Ёську, сидевшую, прикрыв глаза и разговаривающую с мамой, и всей кожей чувствовала подвох. Она взглянула на отца Задаваки, который с улыбкой наблюдал за людьми. Экспериментаторы, не шевелясь, смотрели на присутствующих, и Туся тоже прикрыла глаза, как бы общаясь по транслятору. А сама попыталась подключиться к Ёськиному каналу, однако ей это не удалось, как раньше. Она как бы заныривала в него, но её тотчас же выбрасывало обратно. Как будто вокруг канала, идущего к базе данных, образовался какой-то тонкий энергетический барьер.
Ёська повернулась к Тусе, и окраске её подбитого глаза позавидовали бы мальвы с маминой грядки.
– Мы теперь здесь останемся, помогать будем! Тут много работы! Так здорово! – и вся её фигура подтверждала искренность слов.
– Конечно, – на всякий случай подтвердила Туся, – останемся и поможем! – а сама подумала о том, как мало времени нужно, чтобы заморочить текрам мозги.
Она не могла поверить, что база данных, пусть даже и фальшивая, могла так воздействовать на текров. Разумеется, когда люди с младенчества привыкли получать огромный поток всевозможных данных и вдруг оказались в полной информационной тишине, то это должно было оказать на них шоковое воздействие.
Туся углубилась в инфополе, в надежде найти там быстрый ответ на вопрос, «что делать?» и успела увидеть, что дело не только в базе данных, а ещё кое в чём. А именно, в энергии халаш, подключивших туда свой собственный канал, похожий на базу данных текров, в которых содержалась информация обо всех жителях земли, с которыми они имели дело. А имели они дело со всеми, исключая только «сияющих», которые теперь были им не по зубам.
Накры тоже были под серьёзной защитой своих поселений, энергетика которых была необычайно высока и сам образ жизни, да и воспитание этих людей давало халашам только мизерные крохи с барского стола. Накры с емками были слишком трудной добычей. То ли дело, текры!
Картинка, изображающая злобно оскалившихся халаш, повернувших морды в сторону маленькой девочки, сияющей, как солнышко, появилась у Туси в голове.
Кто-то телепатировал ей и это было предупреждение.
Она слишком открылась, когда влетела в инфополе.
– Ну, что же, я теперь вижу – моя дочь была права, когда предупреждала, что ты нас водишь за нос! – раздался мужской голос.
Рядом стоял отец Задаваки, и на его лице теперь не было и тени улыбки.
Глава VII
Неизвестно сколько прошло времени с тех пор, как Тусю привели и оставили в той же самой комнате, где она сидела раньше, на троне, окруженная со всех сторон силовым полем.
Она поняла, почему её вычислили. Отец Задаваки был накром, и сумел отследить, когда Туся выбралась в инфополе. Среди накров тоже случались разные люди, и такой человек, с открытыми способностями и получивший их знания, был особенно опасен.
Итак, можно было собрать воедино сведения и включить способность мыслить. Туся была даже рада, что ей дали время подумать.
В комнате стояли такие шумы и помехи, что не только пробиться наружу, чтобы дать знать бабушке, что с ней всё пока в порядке, но и соединиться с тем, кто находился внутри и послал картинку, было невозможно.
А в том, что это именно Има Родос послал предупреждение, девочка не сомневалась. Он не был похож на текра, хотя использовал в своём творчестве новейший технический арсенал современного музыканта. Скорее всего, он был емок.
Туся решила проверить свои «закрома». Для начала она постаралась выйти в инфополе. Это ей удалось, но диапазон поиска сузился настолько, насколько лужа меньше моря, и ей удалось узнать только несколько бытовых подробностей из жизни отца Задаваки. Он любил огурцы и апельсины и всегда засовывал куда-то свою чиплу и потом не мог её найти. Ну, это была совсем какая-то ерунда!
Телепортация… она была невозможна из-за силового поля, и даже седьмое чувство присутствия не удалось вызвать полностью, а телепортация требовала безупречной точности.
Визуализация. Это то, что осталось в полном объёме, тем более, что тончайшая пластинка для визи была у Туси всегда с собой. А ведь отец Задаваки тоже умел визуализировать! Это он создал визи комнаты для занятий в экспериментаторской. Откуда он знал, как выглядит класс? «Наверно ему Задавака рассказала», догадалась Туся.
Достав пластинку для визуализации, она сделала визи своего любимого уголка сада, где стояло дерево, на котором она обычно предавалась размышлениям. Получилось отличное визи!
Оказавшись в знакомой обстановке и удовлетворённо вздохнув, Туся, усевшись под деревом, стала искать выход.
Ей необходимо было выбраться из логова халаш, как можно скорее. Теперь она отлично это понимала, и если сначала самонадеянно подумала, что сама может справиться, то теперь, когда даже Ёська сбрендила, решить такую проблему будет ей не под силу.