Тринитарное богословие и наука о воспитании
Шрифт:
Умаляет ли приведенное суждение тринитариев о Спасителе статус Святой Троицы? Полагаем, нисколько. Не имея ответа самих богословов, ответим за них, следуя вдохновенным контекстам их трудов.
О Святой Троице человеку дано знать лишь то, что смог он вместить со времени прихода Спасителя и по время отцов – каппадокийцев (и по наше время). Святая Троица выше мнения о себе человека. Она превыше всего мыслимого людьми. И если Она в глазах человека явила себя полно и отчетливо прежде всего в своей Второй ипостаси, значит, так и нужно было Ей сделать. Этим подала Она – Она подала! – некий знак верующему в Нее человеку. И знак этот – как об этом писал и столь чтимый тринитариями
Христос историей своего воплощения и земной смерти, историей своего взаимодействия с людьми открыл для человека такие его черты, как любовь и милосердие, любовь к Богу, кротость и смиренность, дерзновенность в жертвенности за братьев своих, соборность и симпатию ко всему подлинно живому, неприятие греха, способность удержать драму мира сего, искание себя как следующего Богу, искание возрастания в себе добра и др. С приходом Спасителя человек названными реалиями – чертами своей духовности – принялся жить и славить Создателя.
Христос открыл главное в человеке – его неистребимое желание возвратиться к Богу. Ср.: «Человеческому же труду предстоит только очистить наросшую от греха нечистоту и вывести на свет сокрытую в душе красоту. Этому, думаю, учит и Господь в Евангелии, когда тем, кто способен понимать премудрость, глаголемую в тайне (1 Кор. 2: 7), говорит, что царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17: 21). Ибо я думаю, что это изречение показывает, что благо Божие неотделимо от нашего естества и недалече отстоит от тех, кто желает искать его, но оно всегда есть в каждом, неведомое и сокрытое, всякий раз от печали и сластьми житейскими подавляемое (Лк. 8: 14) и вновь обретаемое, если только обратим к нему свой разум [Григорий Нисский; 8, с. 105].
Святая Троица, подавая знак человеку в лице Второй ипостаси, не изменила Своей чудной природы. Она явила человеку то, что надо было ему явить, когда совсем отчаялся он вернуться к себе – отчаялся восстановить себя, отчаялся восстановить свое «благобытие» [1, с. 633].
Тринитарии, чтя Святую Троицу как «нераздельную славу и надежду верующих» [1, с. 575], о Христе пишут именно как о меняющей жизнь человека ипостаси Бога. «Он является ради нас, родившись впоследствии, чтобы Тот, Кто даровал бытие, даровал и благобытие, лучше же сказать, чтобы мы, ниспадшие из благобытия через грех, снова возвращены были в него через воплощение… Таково наше торжество, это празднуем ныне – пришествие Бога к людям, чтобы нам переселиться или (точнее сказать) возвратиться к Богу, да, отложив ветхого человека, облечемся в нового (Ефес. 4: 22, 23), и как умерли в Адаме, так будем жить во Христе (1 Кор. 15: 22), со Христом рождаемые, распинаемые, погребаемые и восстающие» [1, с. 633–634].
Пришествие к людям Бога – вот событие для человечества времени тринитарного сознания. Пришествие с целью спасения человечества. Это и есть Христос для верующего в Святую Троицу человека.
Тринитарий, выделяя Христа в Его воздействии на человека и общении с ним, всегда мыслит Его в единстве с двумя другими ипостасями. Нет Христа без Бога – Отца и Святого Духа. Приведем характерные для тринитарного богословского текста контексты. «Смотри на преуспевшего и смело пускайся в это благое плавание, при попутном веянии Святого Духа, имея кормчим Христа» [Григорий Нисский; 8, с. 138–139]. «Не должно быть таким любителем Отца, чтобы отнимать у него свойство быть Отцом. Ибо чьим будет Отцом, когда отстраним и отчуждим от Него вместе с тварью и естество Сына? Не должно быть и таким Христолюбцем, чтобы даже не сохранить у Него свойства – быть Сыном…» [Григорий Богослов; 1, с. 365].
Иными
Являя в Спасителе Его воздействие на человека, чтя в нем Святую Троицу, тринитарное сознание в Христе ищет удержания всей полноты и действенности последней. Христос для тринитария есть вся полнота Ветхого и Нового Заветов, полнота их единства, их влияния на жизнь человеческую. Христос есть причина (Отцовское) и светлое преобразование всего (Сыново).
Христос есть свершение всего в соответствии с промысленным Создателем (действие Святого Духа).
Христос есть истина, есть то, что для всех, и то, что незыблемо [истина как единое; 1, с. 536–537]. Та истина, в какой вся тварь обретает свое обетование и надежду. Та истина, каковая есть свершение промысленного, того, что приходит в мир. Приходит как светлое.
На положении о Христе как истине остановимся, ибо в нем, на наш взгляд, явлена особенность прочтения Христа тринитарным сознанием.
Христос есть истина. Христос есть истина, каковая, как и сама Святая Троица, еще брезжит для человека, светится будущим откровением.
Концепт не открывания человеку всей истины со стороны Спасителя «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить» (Ин. 16.:12) последовательно представлен в трудах тринитариев. Ср.: «Из сего и подобного сему познаем, богодухновенному Писанию известны как беспредельность познания, так и непостижимость Божественных тайн для природы человеческой в настоящей жизни» [Василий Великий; 10, с. 387–388]; «У Спасителя и после того, как многое проповедовал Он ученикам, было еще нечто, чего, как сам Он говорил, ученики… не могли тогда вместить (Иоан. 16: 12) [Григорий Богослов; 1, с. 557] и др.
Бог и его деяния непостижимы для человека. Этот тезис знаком верующему сознанию с ветхозаветных времен. Новое в Евангелии то – и это подчеркивается тринитариями, – что Бог готов открывать и открывать некое человеку (и о Себе как непостижимом, и о человеке). Человеку, как это Богом теперь (в новозаветные времена) решено, надо многое о себе узнавать (и косвенно о Боге) и в этом становиться собою. Человеку надо идти к себе, возрастать, совершенствоваться и пр. Для того, чтобы восходить к себе, надо и истину, и себя воспринимать как не сложившееся, а как изменчивое, как возрастающее в добре. Надо и истину воспринимать не как раз и навсегда данное, а как становящееся и восстанавливающее все и вся. Христос в своих встречах с людьми (с учениками) об этом, в прочтении тринитариев, и говорит человеку, внимающему и беспокоящемуся о себе (как чаде Божием).
Сегодня (Я) открываю тебе это – завтра, когда ты сможешь вместить (читай: когда ты изменишься), открою другое – новое. И так – до бесконечности, и бесконечности светлой, бесконечности приближения к Богу. Это прочитывается в текстах тринитариев.
Есть многое и многое, что еще не внятно человеку. Невнятно в силу его внутренней духовной природы. Она еще не совершенна. Это подчеркивается Христом и фиксируется тринитариями. Есть еще то, в чем и человек будет открывать и открывать себя. Мир и человек не сводятся к тому, что может быть поверено настоящим опытом человеков. Впереди у людей бесконечность и безмерность. Бог ждет от человека усилия, ждет изменения, произведенного его (человека) усилием. Бог ждет усилия, вводящего человека в Божие помышление о нем.