Трижды проклятый
Шрифт:
— Ты ничего не в силах предпринять?
— Все пути я проверить пока не успел. Но, кажется, нам придется уступить. И пожертвовать существенной частью обычаев и стратегий. Впрочем, без особых потерь. Хотя канитель все равно предстоит знатная.
— А вы не в курсе, что тут без вас создали расу проклятых? — спросил я. — По-моему, она как нельзя лучше подходит всем вам, а не только тем, кому надо расу менять.
— Из Беспредельной Пустоты видно не все, — сказал Нагибатор. — Правду сказать, оттуда нихрена толком не видно… Спасибо за наводку.
— Раса проклятых? — удивился Мудовид. — Сейчас изучу…
С окраины чащобы доносились отрывистые возгласы, конское
Телеги разгружали и тут же отправляли обратно. Кто-то потребовал послать их за жердями для пиршественных помостов и дровами, но ему не вняли. Воины располагались вокруг будущих костров прямо на земле, а дрова добывали таким образом: волшебники вставали напротив деревьев и читали заклинания, после чего со стволов отваливались все сухие ветви и сучья. Нагибатор подозвал старосту и в ответ на поклон и приветствия вручил пергамент с начертанными на нем знаками вольностей.
— Не жалейте ничего для нас сегодня! — сказал он. — Пир должен быть пиром, чтоб всем всего хватило. Хоть последнее выгребайте из закромов, что и для себя приберегли. Не сомневайтесь — наш великий шаман благословит ваши поля, стада, снасти рыболовные и охотничьи. И будут вам такие урожаи и прибытки с промыслов, каких вы еще не видели.
Староста с готовностью закивал, рассыпался в благодарностях и пятясь отступил к ближайшей телеге, отбивая неглубокие частые поклоны. Некрополь и его окрестности, превратившиеся в полевой армейский стан, затянуло дымом, который быстро рассеялся: добываемое помощниками Мудовида топливо содержало минимум влаги. Мы с вождем устроились возле большого костра перед мавзолеем — в компании сотников и прочих важных лиц, занимающих в клане высокое положение. Заметив, что Джейн чувствует себя немного не в своей тарелке, я подсуетился и усадил ее рядом с Юноной для бесплатного сеанса психотерапии. Сам сел с другой стороны от командирши второй женской сотни, а слева от меня оказались Нагибатор, Мудовид и Кукуцаполь.
Крестьяне продолжали подвозить продукты — большей частью готовые к употреблению. Остальное тут же шло в котлы и на вертела. Откупоривались пивные бочки, винные бочонки, оплетенные лозой кувшины с напитками покрепче. Наполнялись ковши, ритоны, глиняные и деревянные кружки, украшенные золотом и серебром рога туров и зубров. Ну, поехали? Э-эх, родимая!
— А правда, что Кукуцаполь пыталась наречь тебя Даздрасмыгдой? — спросил я Юнону.
— Еще бы! — подтвердила она. — Причем неоднократно. Это началось еще несколько вселенных назад — как только я присоединилась к клану. Ты ведь уже догадался, как расшифровывается имя?
— Частично. Первая половина — явно «да здравствует». А полностью?
— «Да здравствует смычка города и деревни». Я, видишь ли, девушка городская, а Кукуцаполь деревенская. У нее раньше собственный клан был. Назывался «Дети кукурузы». А божеством-покровителем она выбрала…
— Хорош там трепаться о делах доисторической эпохи! — перебила Кукуцаполь. — Вы бы подумали лучше, кого нам сейчас в покровители взять. Все боги кланового пантеона ослаблены. Они не смогут нас поддержать при всем желании. Их культы умерли вскоре
На последних словах Кукуцаполь я вздрогнул от внезапной догадки. Вот что хотела получить Сехмет в обмен на «Львиное сердце»! Войско Нагибатора. Но это же все равно что Содом с Гоморрой поженить! В северных умеренных широтах Аусанга у женщины-львицы мало последователей. Конечно, ей хочется больше. Однако сильнейший русский клан первых времен Игроверсума — это не просто «больше». Имея тысячу непобедимых воинов в двух шагах от полей сражений между Мадуаром и Оргоем, Сехмет такого натворит!..
Хотя разве это моя забота? Быть голубем мира меня никто не нанимал. Если Сехмет нужна большая заваруха, она ее организует с моей помощью или без — севернее экватора, по всему Мировому Острову, далее везде. Клан Нагибатора так и так будет воевать — не важно, во имя кого или чего. На чьей-либо стороне или только за себя; с одними богами-покровителями, с другими, или вообще без оных. Засиделись ребята в Беспредельной Пустоте, — а может, залежались. Сейчас отметят воскрешение, решат насущные проблемы и начнут думать, с кем бы подраться. Они одну из величайших войн, если не самую величайшую, пропустили из соображений благоразумия — на большее их не хватит. А я, не сказав того, что должен сказать, к чему меня сама ситуация обеими руками подталкивает, лишусь шанса вернуть должок Сехмет. Без «Львиного сердца» мы с Люцифером погибли бы еще в Зальме от меча Джейн; и после многократно могли погибнуть. И не дошли бы сюда, не выполнили задание, не получили право на награду…
— Подходящего бога у меня на примете нет, — сказал я. — Зато есть богиня.
— Ур-ра! — заорала Кукуцаполь, бывшая, по всей видимости, еще той феминисткой. — Даешь богиню!
Чтоб не тратить слов, я открыл свой интерфейс для публичного просмотра и нашел в базе знаний посвященный Сехмет раздел.
— Египет? — с сомнением пробормотал Нагибатор. — Она же из египетской мифологии, да?
— Какая разница, из какой, — рассудительно сказал Мудовид. — Откуда б разрабы ни взяли первоначальный образ, теперь Сехмет такой же Египет, как мы — Русь изначальная. Богиня войны и плодородия… Знаешь, вождь, а ведь такое сочетание сулит невероятно много. Можно на любых завоеванных землях тут же насаждать ее культ в целях примирения побежденных с захватчиками, во имя будущего вечного единства верхов и низов. Потенциал охренительный. Верхам — война, причем уже за пределами покоренных территорий. Низам — плодородие. У нас сельскохозяйственная цивилизация вокруг. Землепашцы — фундамент общества.
— Тогда изучай религию на предмет подводных камней и выноси вердикт, — сказал Нагибатор. — В принципе, я не против Египта.
Сидевший по другую сторону костра Шампурик расхохотался и пролил вино из рога.
— Есть версия — моя, — что Сехмет из первых игроков, — заметил я. — И русская по происхождению. Или, по крайней мере, откуда-то с постсоветского пространства.
— Неужто? — обрадовался Нагибатор.
— Естественно, сей факт имеет значение лишь в том случае, если она сама еще о нем помнит, — внес поправку я. — Однако Сехмет по-любому в вас заинтересована. По пути сюда мне было от нее знамение. И такое, поверьте, что и последний осел не ошибся бы с истолкованием задним числом.