Трое и боги
Шрифт:
– Ты… не пройдешь.
Страж опустил руку на плечо Таргитая. Меч в руке Таргитая сам по себе не шелохнулся, и Таргитай, перехватив рукоять обеими руками, с усилием ударил рассыпающим искры лезвием.
Его едва не сбросило с уступа. Над головой треснуло, мимо него пролетела срубленная кисть. Ни крови, ни плоти на обрубленном, только светло-зеленое внутри да сок…
– Ничо, – утешил он торопливо, – ты ж деревянный… Не так больно… и отрастет…
Не давая Стражу опомниться, вскочил выше, отпихнул. Тот все же надвигался, угрожающе
Вдогонку раздалось скрипучее:
– Старшие Стражи тебя уничтожат.
– Со Старшими легше спознаться, – пробормотал Таргитай. – Они не драчливые, я не драчливый… Еще лучше – Главные. Или – Наиглавнейшие. Тем и объяснять не надо, сами бы все поняли.
Он поднялся еще на выступ. Усталые ноги кое-как пронесли по крутому подъему. Сзади донесся скрипучий крик, сверху ответили голоса. Таргитай поднял голову, плечи сами зябко передернулись.
Вдоль всего гребня его ждали десятка три Стражей. Каждый вдвое массивнее, чем он, каждый с четырьмя руками. Явно Старшие. С этими уже так не повоюешь.
Таргитай одной рукой взялся за Меч. Отвращение к драке заполнило сердце. Он отдернул руку, словно ожегся.
– Ребята… Ну за что нам губить друг друга?
Стражи стояли недвижимо. Таргитай вздрагивал, чуял, что в недвижимости этих нелюдей скрывается больше угрозы, чем если бы орали, плевались и потрясали оружием.
Самый крупный проговорил медленно:
– Ты – герой… Ты дерись…
– Да разве я похож на героя? – спросил Таргитай с тихим отчаянием. – Мне только и нужно, что пройти к Роду. Спросить его, затем уйти.
– Мы знаем твой Меч… Это Меч бога войны…
– Ну и что…
– Ты должен воевать.
– Мало ли что у нас есть? – возразил Таргитай. – У меня и дуда есть. Хошь, покажу?
Он торопливо выудил сопилку. Чувствовал себя глупо, добро – друзья не видят, засмеяли бы. Стражи молча смотрели, как чужак прижал дудку ко рту, оттуда полились сиплые звуки. Дыхание сбилось, но кое-как выровнял, сам краем глаза следил за Стражами.
Таргитай похолодел, заметив на острых когтях блестящие капельки. Если отравлено, то никакая магия не спасет. Супротив мощи Прадуба даже боги, как говорит Олег, бессильны. Потому что Прадуб сам бог. Бог всех деревьев на свете.
Снова выровнялся, заиграл другую. Стражи не двигались. Сперва играл с натугой, потом уже не помнил себя, песня пошла как бы сама собой. Уже не он играл и пел, а что-то в нем играло и пело, а он только раскрывал рот, давал выход тому, что рождалось внутри, в нем, но в то же время как будто и не в нем.
Играл, наверное, долго. В горле пересохло, а пальцы перестали гнуться. Стражи не двигались, но что-то в них изменилось. Таргитай с сожалением сунул дудочку за пазуху.
– Я и говорю, зачем нам драться?
Старший покачал головой:
– Но ты – с Мечом.
– И с дудочкой, – возразил Таргитай. – Это важнее!
– Важнее…
– Для
Стражи переглядывались. Медленно возник приглушенный говор, похожий на скрип рассохшихся деревьев. Старший сказал медленно:
– Но дальше – вирий.
– А мне туда!
– Никто туда не проходил.
– Это с Мечом не проходили! С Мечом, понимаешь?
– И с секирой, – добавил Старший Страж. – И с палицей… И с луком… И с ножами…
Таргитай сказал поспешно:
– Я знаю, люди придумали много оружия. Но я только с дудочкой.
Стражи молчали еще дольше. Скрипело все сильнее, вокруг Стражей собралось темное облачко. Старший повторил нерешительно:
– С дудочкой…
– Дудочкой, – прошелестело по всему ряду Стражей. – Он идет с дудочкой… дудочкой…
Таргитай смотрел с отчаянием. Время не шло – летело, как выпущенная могучей рукой Мрака стрела. Вдруг Старший неуловимо быстро отодвинулся:
– Иди.
Таргитай с подозрением переводил взгляд с одного на другого. Старший повернулся к нему спиной, воздел длинные крючковатые лапы:
– Незримые!.. Да позволено ему будет подняться выше. С ним идет сила, неведомая нам.
Таргитай шагнул опасливо, руки впервые не дергались к рукояти Меча. Мрак бы уже рубился! Проще сразу за рукоять секиры. Лишь бы потом не мучило, а его не мучает: он всего лишь дает сдачи. Почти всегда еще раньше, чем его тронут.
Он прошел, почти коснувшись их массивных тел. Меч не спасет, слишком близко! Да и против этих Стражей его колдовской Меч всего лишь меч. А меч не секира – не расколешь даже сучковатую колоду.
Внезапно впереди произошло почти неуловимое движение. Темно-зеленая стена, на которую он намеревался карабкаться, раздробилась на четыре гигантские, в три человеческих роста, фигуры, казалось, целиком из зубов и когтей. Те неспешно растворились в воздухе.
Незримые, к которым обращался Старший Страж! Их не взяли бы ни Меч, ни вся мощь Посоха: Прадуб, сам древнейший из богов, своих детей защитил надежно.
– Хитрый Олег, – сказал Таргитай с дрожью в голосе. – Знал! Когда львиная шкура не помогает – надевай лисью. А где и в лисьей не пройти – там бедный зайчик прошмыгнет…
Он карабкался дальше, вздрагивая, как самый бедный из зайчиков. Из стен неслышно выходили серые стражи-гиганты. Не только, оказывается, умели, как Мрак или Олег, менять личины, но и становились вовсе невидимыми, когда хотели. Как жуки или бабочки, которых не обнаружишь на серой коре, пока не наступишь.
– Уже близко, – твердил он себе пересохшими губами. – Видно же…
Блеск стал таким сильным, что темная зелень превратилась в светло-зеленую, нежную, как полупрозрачные крылья кузнечика. Ровный мощный свет озарял вершину, но дальше была пугающая чернота. Без звезд, без туч – чернота, словно выше была только та пустота, в которой возникло Яйцо.