Трое в лифте, не считая собаки
Шрифт:
– Ирка, – Катерина всхлипнула, – а может, он и правда справится? С виду он такой… представительный!
– Что есть, то есть, – Ирина тяжело вздохнула, – представительности у него не отнимешь! Только вот поможет ли в нашем случае его представительность? Вряд ли мой муж поверит…
– Не, девочки, вы мне конкретно скажите, – снова оживился мужчина, – типа, чего делать-то надо?
– Надо, чтобы от нее отвязался муж… – торопливо заговорила Катя, – в смысле, бывший муж. Он сам от нее уехал, а теперь вдруг возвращается и предъявляет права… конкретно! –
– Во козел! – Мужчина привстал и угрожающе скрипнул зубами. – Я ему, типа, конкретно растолкую! Типа, что упало, то пропало, и нечего на чужие пироги пасть разевать!
– Это не совсем то… – робко вставила Катерина, – мы вообще-то хотели, чтобы муж поверил, что место занято… то есть что у Иры кто-то есть и ему незачем суетиться…
– Чего непонятного? Не дурак! Я ему в момент это растолкую! У меня все понятливыми становятся! – Он выложил на стол пудовые кулаки. Кулаки действительно выглядели очень убедительно.
– Ну, Ирочка, – Катя повернулась к подруге, – ну, может быть, попробуем? Может быть, что-нибудь получится?
– А что нам остается? – Ирина тяжело вздохнула. – Нам сделали предложение, от которого невозможно отказаться.
– Ну вот и отлично! – Неандерталец довольно потер руки. – Не волнуйтесь, все будет реально! А сейчас все-таки выпьем за знакомство! За счет фирмы! – И он снова широко улыбнулся.
Катя нажала на кнопку звонка, и из-за двери донеслась заливистая птичья трель.
– Что она, птицу какую-то завела? – Катерина удивленно повернулась к подруге. – На Жанночку это совсем не похоже!
– Какую птицу! – Ирина рассмеялась. – У нее любая птица на второй день сдохнет от отсутствия ухода и внимания! Это у нее звонок такой!
– А! А что же она тогда не открывает?
Катя еще раз позвонила. На этот раз дверь почти сразу открылась. На пороге стояла Жанна с огромной стопкой газет в руках. Чтобы газеты не рассыпались, Жанна придерживала их подбородком, поэтому говорила несколько невнятно, растягивая слова:
– При-ивет… вы пока иди-ите на кухню, сварите себе ко-офе…
– А ты что делаешь? – удивленно спросила Катерина. – Наводишь в доме порядок?
– Ка-кой порядок… – недовольно проговорила Жанна и, по своему обыкновению, попыталась энергично взмахнуть рукой. При этом все газеты, естественно, рассыпались по полу. Жанна опустилась на четвереньки, недовольно проворчав: – Я вам сказала – идите на кухню! Говорят тут, понимаешь, под руку…
Катя с Ириной прошмыгнули мимо нее: раздражать Жанну, когда она в таком возбужденном состоянии, опасно для жизни. Ирина достала джезву и занялась приготовлением кофе. Катя открыла холодильник и грустно проговорила:
– Ну что это такое… холодильник, как всегда, совершенно пустой… разве так можно жить?
– Катька, прекрати, – беззлобно бросила через плечо Ирина, – ты слишком однообразна!
– А если я не могу пить пустой кофе? – проворчала Катерина. – Ну не принимает у меня организм… тем более что пьем
– Ну не пей. – Ирина пожала плечами.
– Ага, вы, значит, будете пить, а я на вас должна смотреть и выделять обильную слюну?
Ирина хотела ответить, что ей самой этот кофе уже осточертел, но в это мгновение на кухню ворвалась Жанна. Она была, по выражению «солнца русской поэзии», вся как Божия гроза. Глаза сверкали, щеки пылали лихорадочным румянцем. В руке Жанна, как флаг, сжимала газетный лист.
– Вот оно! Я нашла!
– Что ты нашла, Жанночка? – Ирина заботливо подставила подруге стул и протянула чашку кофе, проговорив при этом вполголоса: – Прямо не знаю, давать ли тебе кофе. По-моему, ты и так слишком возбуждена…
– Ничего я не возбуждена! – Жанна одним глотком осушила чашку, расстелила на столе газету и с победным видом ткнула в нее пальцем:
– Вот! Читайте! Не зря я просмотрела все городские газеты за последнюю неделю!
– «Известная певица Аделаида вступила в Общество защиты ангорских кроликов», – с выражением прочитала Ирина. – Жанка, почему это так тебя взволновало? Мне казалось, что ты не проявляешь никакого интереса к кроликам, в особенности ангорским…
– Да не там! Где ты читаешь? – Жанна схватила газету и прочла: – «Завтра в наш город прибывает известный американский миллионер, любитель искусства и меценат Билл Йейтс. По непроверенным сведениям, господин Йейтс намерен провести переговоры с дирекцией Государственного Эрмитажа о проведении в Вашингтоне выставки шедевров из коллекции музея в обмен на выставку в Эрмитаже полотен из своего собрания. Пресс-служба Эрмитажа, однако, не подтвердила эти сведения».
– И не подтвердит! – воскликнула Жанна. – Ирка, ты сварила кофе? Налей мне чашку!
– Но ты же только что одну выпила!
Жанна удивленно уставилась на чашку со следами кофейной гущи и пожала плечами:
– Странно… я не заметила.
Ирина села за стол напротив подруги и спросила, подперев рукой подбородок:
– Ты не можешь объяснить, чем тебя так взволновала эта заметка? Я как-то не врубилась…
– Неужели не понятно? – Жанна смотрела на подруг, как на неуспевающих первоклассниц. – У меня крадут камею, и почти тут же прилетает Йейтс!
– Прости, дорогая, – подала голос обиженная Катерина, – может быть, я очень тупая, но мне непонятно. Я даже не знаю, кто такой Йейтс. Можешь меня расстрелять, но это так.
– Ну, тебе это непростительно! Ты ведь художник! Йейтс – это коллекционер, очень крупный и очень богатый, владелец знаменитого частного музея. Причем он совершенный фанатик. Обычно коллекционеры не ездят сами на аукционы, не ведут переговоров – они посылают своих агентов, адвокатов и специалистов по искусству. Но Йейтс не таков, услышав, что где-то можно купить еще один шедевр, он тут же срывается и летит на другой конец света, только чтобы скорее увидеть свое будущее приобретение… и платит обычно не торгуясь любые деньги!