Трое
Шрифт:
– Бум, бум, тру-ту-ту! тру-ту-ту!..
– Илья Яковлевич!
– внушительно заговорила женщина.
– Мы с мужем обдумали одно дело и хотим поговорить с вами серьёзно...
– Хо, хо, хо!
– захохотал околоточный, крепко потирая свои красные руки. Илья вздрогнул, удивлённо взглянув на него.
– Мы обдумали!
– широко улыбаясь, воскликнул Кирик и, подмигнув Илье на жену, добавил: - Гениальная башка!
– Мы скопили немножко денег, Илья Яковлевич.
– Мы скопили! Хо, хо! Милая
– Перестань!
– строго сказала Татьяна Власьевна, Лицо у неё стало сухое и ещё более заострилось.
– Мы скопили рублей около тысячи, - говорила она вполголоса, наклонясь к Илье и впиваясь острыми глазками в его глаза.
– Деньги эти лежат в банке и дают нам четыре процента...
– А этого мало!
– вскричал Кирик, стукнув по столу.
– Мы хотим...
Жена остановила его строгим взглядом.
– Нам, конечно, вполне достаточно такого процента, Но мы хотим помочь вам выйти на дорогу...
Сказав несколько комплиментов Илье, продолжала:
– Вы говорили, что галантерейный магазин может дать процентов двадцать и более, смотря по тому, как поставить дело. Ну-с, мы готовы дать вам под вексель на срок - до предъявления, не иначе, - наши деньги, а вы открываете магазин. Торговать вы будете под моим контролем, а прибыль мы делим пополам. Товар вы страхуете на моё имя, а кроме того, вы даёте мне на него ещё одну бумажку - пустая бумажка! Но она необходима для формы. Нуте-ка, подумайте над этим и скажите: да или нет?
Илья слушал её тонкий, сухой голос и крепко тёр себе лоб. Несколько раз в течение её речи он поглядывал в угол, где блестела золочёная риза иконы с венчальными свечами по бокам её. Он не удивлялся, но ему было как-то неловко, даже боязно. Это предложение, осуществляя его давнюю мечту, ошеломило его, обрадовало. Растерянно улыбаясь, он смотрел на маленькую женщину и думал:
"Вот она, судьба..."
А она говорила ему тоном матери:
– Подумайте об этом хорошенько; рассмотрите дело со всех сторон. Можете ли вы взяться за него, хватит ли сил, уменья? И потом скажите нам, кроме труда, что ещё можете вложить вы в дело? Наших денег - мало... не так ли?
– Я могу, - медленно заговорил Илья, - вложить рублей тысячу. Мне дядя даст... Может быть, и больше...
– Ур-ра!
– крикнул Кирик Автономов.
– Значит - вы согласны?
– спросила Татьяна Власьевна.
– Ну ещё бы!
– закричал околоточный и, сунув руку в карман, заговорил громко и возбуждённо: - А теперь - пьём шампанское! Шампанское, чёрт побери мою душу! Илья, беги, братец, в погребок, тащи шампань! На - мы тебя угощаем. Спрашивай донского шампанского в девять гривен и скажи, что это мне, Автономову, - тогда за шестьдесят пять отдадут... Живо-о!
Илья с улыбкой поглядел на сияющие лица супругов и ушёл.
Он думал: вот - судьба ломала, тискала его, сунула в тяжёлый грех, смутила душу, а теперь как будто прощенья у него просит, улыбается, угождает ему... Теперь пред ним открыта свободная дорога в чистый угол жизни, где он будет жить один и умиротворит свою душу. Мысли кружились в его голове весёлым хороводом, вливая в сердце неведомую Илье до этой поры уверенность.
Он принёс из погребка настоящего шампанского, заплатив за бутылку семь рублей.
– Ого-о!
– воскликнул Автономов.
– Это шикозно, братец! В этом есть идея, да-а!
Татьяна Власьевна отнеслась иначе. Она укоризненно покачала головой и, рассмотрев бутылку, с укором сказала:
– Рублей пять? Ай, как это непрактично!
Лунёв, счастливый и умилённый, стоял пред ней и улыбался.
– Настоящее!
– сказал он, полный радости.
– В первый раз в жизни моей настоящего хлебну! Какая жизнь была у меня? Вся - фальшивая... грязь, грубость, теснота... обиды для сердца... Разве этим можно человеку жить?
Он коснулся наболевшего места в душе своей и продолжал:
– Я с малых лет настоящего искал, а жил... как щепа в ручье... бросало меня из стороны в сторону... и всё вокруг меня было мутное, грязное, беспокойное. Пристать не к чему... И вот - бросило меня к вам. Вижу первый раз в жизни!
– живут люди тихо, чисто, в любви...
Он посмотрел на них с ясной улыбкой и поклонился им.
– Спасибо вам! У вас я душу облегчил... ей-богу! Вы мне даёте помощь на всю жизнь! Теперь я пойду! Теперь я знаю, как жить!
Татьяна Власьевна смотрела на него взглядом кошки на птицу, увлечённую своим пением. В глазах у неё сверкал зелёный огонёк, губы вздрагивали. Кирик возился с бутылкой, сжимая её коленями и наклоняясь над ней. Шея у него налилась кровью, уши двигались...
Пробка хлопнула, ударилась в потолок и упала на стол. Задребезжал стакан, задетый ею...
Кирик, чмокая губами, разлил вино в стаканы и скомандовал:
– Берите!
А когда его жена и Лунёв взяли стаканы, он поднял высоко над головой свой стакан и крикнул:
– За преуспеяние фирмы "Татьяна Автономова и Лунёв" - ур-ра-а!
Несколько дней Лунёв обсуждал с Татьяной Власьевной подробности затеянного предприятия. Она всё знала и обо всём говорила с такой уверенностью, как будто всю жизнь вела торговлю галантерейным товаром. Илья с улыбкой слушал её, молчал и удивлялся. Ему хотелось скорее начать дело, и он соглашался на все предложения Автономовой, не вникая в них.
Оказалось, что Татьяна Власьевна имеет в виду и помещение. Оно было как раз таково, о каком мечтал Илья: на чистой улице маленькая лавочка с комнатой для торговца. Всё удавалось, всё, до мелочей, и Лунёв ликовал.