Трофей
Шрифт:
– Миииилааа…
Она выгнулась, заскребла короткими ноготками по деревянной поверхности комода и выдохнула:
– Ещё…
Она не знала, чего просила. Но просила. Ведь то, что происходило с её телом, не поддавалось контролю. Оно требовало разрядки, и она должна её получить.
Легкий, почти безболезненный шлепок по попе выступил финальной нотой. Мила изогнулась и громко застонала, кончая. Оргазм накрыл её с головой, на долю секунд лишив связи с реальностью. Тело мгновенно расслабилось, опустошившись, и, если бы её не держали крепкие руки,
Глеб продолжал двигаться, уже в ускоренном темпе.
Мила никогда не была в состоянии опьянения, но сочла, что сейчас у неё подобное. Она, обескураженная, довольная, сытая, открыла глаза, чтобы провалиться в новую бездну. Она впервые наблюдала, как кончает мужчина.
Глеб, громко застонав, сделал последний толчок, опрокинул голову назад.
И это было очень красиво. Пронзительно. Ярко. Завораживающе.
ГЛАВА 9
Тойский брызгал слюной и требовал Милу себе. Марк слушал и до него, наконец, начинало доходить.
– Ах ты…
Он едва не бросился на отца. Глеб вовремя перегородил путь, пнув племяша в грудь.
– Сел и успокоился.
– Ты знал? Ты знал?!
– Не твоё дело.
– Не моё… Вы хотели подложить Милку под… - он перевел бешеный взгляд в сторону отца, а у Глеба снова взыграла в крови ревность. Не вовремя. – Вы больные ублюдки и…
– Язык попридержал! – резко оборвал его Глеб, сжимая переносицу.
Второй день разборок он не потерпит.
Тойский с сыном заявились с раннего утра. Хорошо, что Мила уехала. Смущаясь, что-то бормотала, что ей срочно надо домой.
Он отпустил девочку.
Ненадолго…
Пусть ещё пару дней поживет с отцом. Глеб сделает вид, что соблюдает приличия, а потом поселит Милу у себя. Осталось определиться где. Можно, конечно, и в квартире Тойских, но в виду того, что Тойский-старший сегодня уже заявился к нему, вариант отпадает.
У Глеба снова возникли мысли о приобретении недвижимости. Погорячился он, когда продавал дом. Назар тогда жил в Италии, предложение брата встретил спокойно.
– Реши сам, - последовал ответ.
Была ещё квартира в центре. Но на данный момент она была занята.
Глеб мысленно поставил галочку связаться с риелтором по элитной недвижимости.
Марк, матерясь, прошел к окну, повернувшись к ним спиной. Фигура парня выдавала внутреннее напряжение.
– Глеб… Я хочу знать, что за спектакль ты устроил с Милославой. Я требую объяснений.
Тойский-старший поправил галстук, явно завязанный слишком туго, и бросил взгляд в сторону бара. Глеб мысленно поморщился. Это он здесь в чужой квартире, Тойский – у себя.
Определенно, стоит заняться жильем.
Похеру, в гостиницу на крайний случай уедет.
– Тебе они были даны, Андрей.
Глеб удивился, что Тойский приехал с сыном. Стареет мужик, теряет хватку.
– У нас договоренность!
Значит, вот как…
– Напомни мне про неё, - делая вид, что разговор утомил его, заметил Глеб.
– Ты всё знаешь, - прорычал Тойский, брызгая слюной.
– Знаю, - Глеб демонстративно медленно кивнул и достал сигарету. – Ты захотел дочь Елены в свою семью. В свою, Андрей! Об этом и была договоренность с Назаром. Я лишь обеспечивал безопасность и финансировал Лебедеву.
– Но я её не получил. Милу…
– Какого? – снова в разговор вмешался Марк. – Бать, ты сбрендил? Я должен был жениться на Миле, ты-то тут при чем?
– Притом, что Милослава выросла и превратилась в молодую, а главное, живую копию Елены. Так ведь, Андрей?
Глеб щелкнул зажигалкой и затянулся.
Марк незатейливо, не стесняясь в выражениях, выругался.
– А я всё не мог вкурить, в чем дело. Ты спал с Еленой, мамой Милы, так?
– Не суйся.
– Не соваться, бать? Ты охренел? Ты моей жизнью распоряжался все эти пятнадцать лет, и теперь мне не соваться? А Мила? Ты что же хотел… Мля… Совсем крышей рехнулся на старость лет?! Да?! Ты собирался её трахать в статусе свекра? Так что ли? Из-за того, что она копия Елены? Глеб, а вы с Назаром тут каким боком? Да объясните же, черт вас побери.
Вчера племяш вел себя куда тише. Чувствовал косяк за собой.
Тойский старший схватил брошенный ранее на диван пиджак, также выругался и направился к входной двери.
– Я связываюсь с Назаром.
Глеб лишь передернул бровями и сделал ещё одну затяжку.
Давняя история становится проблемой в настоящем.
Елена была вертихвосткой. Спала с мужчинами налево и направо. Богема, мать её эти. Художница, вольная творческая натура. Ну-ну. Поражало другое – мужики велись на Елену, слетали, как пчелы на мед. Тот же Лебедев знал, что жена наставляет ему рога, но терпел. Прощал всё. Лебедев лично снимал с неё любовничков, было несколько скандалов, которые с трудом, но удалось всё же замять.
Тойский же начал сохнуть по этой шалаве когда уже родилась Мила. Милославу-то она родила под шантажом Лебедева, в подробности Глеб не вдавался, не интересны внутрисемейные разборки. Факты – другое дело. Скорее всего, Лебедев рассчитывал таким образом привязать Лену к себе. Не вышло. После рождения дочери она спихнула её на нянек, а сама пошла в разнос. Тогда-то на её пути и встретился Андрей Тойский. Женатый респектабельный мужчина. Не жадный. А главное в родстве с Алашеевыми, которые на тот момент не только сохранили семейный бизнес, но и приумножили его, заручившись поддержкой итальянской родни.
Назар женился в восемнадцать лет на дочери крупного итальянского предпринимателя, чьи связи и возможности обсуждались шепотом. Бьянка была старше Назара на семь лет. Но эти двое любили друг друга. Бывает и такое…
На самом деле Алашеевым тогда повезло, двадцать семь лет назад. Те же Тойские поглотили бы их бизнес, не поморщась, если бы не новоиспеченный тесть.
Елена закрутила роман с Андреем. Но Назар как-то обмолвился, что у дамочки наблюдались слишком серьезные амбиции и в их сторону. Хохотнул ещё тогда. Мол, Глеб, ты-то холостой, глядишь, и тебе перепадет честь.