Троил и Крессида
Шрифт:
Не смея, сколь же станешь неутешно
Ты сожалеть, что действовал поспешно!
Коль мы бежать решимся сгоряча,
Тотчас и знати, и простому люду
Взойдет на ум, что дал ты стрекача
Из трусости, что предаешься блуду
Со мной: так станут говорить повсюду!
Муж достославный, храбрый Приамид,
Навек позором будешь ты покрыт.
И на меня тут сыщется управа:
Ах, милый мой! бесчестья отродясь
Не знала я! подумай,
Вмиг обо мне пошла бы, что за грязь
На бедную Крессиду полилась!
Хоть доживи я до скончанья света,
Вовек мне дерзость не простится эта.
Любовь моя! Рассудком охлади
Горячку нетерпенья, ради Бога:
Ведь у кого блаженство впереди,
Тому не грех и подождать немного.
Терпенье - в деле лучшая подмога:
Кто устоять сумеет пред Судьбой,
Тому она становится рабой.
Знай: не поспеет и сестрица Феба
Добраться от Овна к созвездью Льва,
Свой путь свершая вкруг ночного неба,
Как я вернусь! Услышь мои слова,
Юнона: коли буду я жива,
То, на десятый день прибывши в Трою,
Я моего Троила успокою".
– "Ну что ж!
– вздохнул царевич, - десять дней
Мне вытерпеть еще, пожалуй, можно.
А все же было бы куда верней
Из города бежать нам безотложно:
Поверь, на сердце у меня тревожно
От злых предчувствий. Скроемся, мой свет,
И заживем с тобой не зная бед!"
"О, горе мне!
– воскликнула вдовица, -
Ты недоверьем в гроб меня сведешь.
Уж я вполне успела убедиться,
Что клятв моих не ставишь ты ни в грош!
Клянусь безгрешной Цинтией, не ложь -
Слова мои! Увы, зачем заране
Меня подозреваешь ты в обмане!
Труда не положивши на посев,
Не насладишься после урожаем;
Лишь день-другой в разлуке потерпев,
Отраду мы надолго обретаем.
Что ж загодя тоскою ты терзаем?
Ведь я с тобой! утешься, иль к утру
Я, видит Бог, от жалости умру.
Сколь нестерпимы мне твои мученья
И самый помысел, что должно нам
Расстаться! Коли хочешь облегченье
Доставить мне - утешься! Видишь сам:
Душа Крессиды рвется пополам,
И не надейся я вернуться вскоре -
Сию минуту умерла б от горя.
Но я не столь глупа, хвала Творцу,
Чтоб как-нибудь не уловчиться, милый,
И цели не достигнуть: ни отцу
С его умом и хитростью постылой,
И ни врагам с их воинскою силой
Меня не удержать, уж ты поверь!
И станем мы счастливей, чем теперь.
Когда меня ты любишь хоть немного -
В одной лишь просьбе мне не откажи,
Любовь моя: утешься, ради Бога,
Будь весел и напрасно не тужи.
Коль ты послушен воле госпожи,
То дай узреть мне прежнего Троила,
Чтоб меньше пред разлукой сердце ныло!
Еще к последней снизойди мольбе:
Будь верен мне! Как я (клянусь богами)
Принадлежу лишь одному тебе -
Ты так же никакой пригожей даме
Не дозволяй, мой милый, встать меж нами!
Увы! как видно, ревность или страх
Таятся вечно в любящих сердцах.
Уж если ты, кому я верю свято,
Кому без страха предалась вполне,
Изменишь - о, надежд моих утрата!
Коль так случится - знай, тогда и мне,
На свете несчастливейшей жене,
Останется лишь умереть до срока:
Поступишь ли со мною столь жестоко?"
"Господь, чей всюду проникает взор,
Солгать не даст, - царевич ей ответил, -
Ни об одной из жен с тех самых пор
Не помышлял я, как впервые встретил
Меж ними ту, чей лик как солнце светел.
Я твой навек и преданность готов
На деле доказать, без лишних слов".
"Благодарю, - воскликнула Крессида, -
Друг несравненный, за твои слова!
Да ниспошлет мне разума Киприда,
Чтоб милому, покуда я жива,
Воздать за верность! О поверь, едва
Соединимся снова мы друг с другом -
Тебя вознагражу я по заслугам!
Знай: не богатство, не краса и стать,
Не слава ратная - Господь свидетель -
Не то, что на турнирах ты блистать
Умел и первый был о них радетель,
Не род высокий твой, - но добродетель
И чистота души, бегущей зла,
К тебе меня впервые привлекла.
Затем, что мужества и благородства
В достатке уделил тебе Творец,
Что низких душ тебе претят уродства:
Их жадность или грубость; наконец,
Что страсти ты смиряешь как мудрец
Уздой рассудка, - знай: по сим причинам
И стал навек моим ты господином.
Ни годы, ни изменница-судьба
Не разлучат нас: в том обет мы дали!
Теперь к Зевесу лишь моя мольба:
Да исцелит от горькой нас печали
И чтобы в ночь десятую, не дале,
От нынешней - мы вместе были вновь.
Простимся ж до поры, моя любовь!"
Здесь принялись они друг дружку снова
Кропить слезами и лобзать стократ.
Затем Троил, не говоря ни слова,
Оделся, напоследок бросил взгляд
На госпожу и, холодом объят