Троил и Крессида
Шрифт:
У встречных на виду, средь бела дня?
Она права! Вот смерклось понемногу -
И самая пора теперь, ей-богу,
Моей Крессиде отправляться в путь,
Чтоб в город неприметно проскользнуть.
Теперь уже недолго... А! Взгляни же!
Вон там, за поворотом, впереди -
То не она ли едет? Ближе, ближе...
Ну да, я узнаю ее, гляди!"
– "Постой, - Пандар ответил, - погоди!
Глаза протри: повозка там простая,
С товаром
"Увы! я обознался, - молвил тот, -
И все-таки недолго ждать нам встречи.
Я сердцем чую (сердце не солжет!),
Что милая моя уж недалече.
Увидишь сам, то не пустые речи:
Еще мне сроду не было, поверь,
Так радостно, Пандар мой, как теперь!"
Пандар кивнул, но только лишь для вида.
Он другу потакал и ни на шаг
Не отходил весь день от Приамида,
Но про себя с усмешкой думал так:
"Скорей уж с дудкой Робин-весельчак
Из леса выйдет к нам искать ночлега
Иль прошлогоднего дождемся снега".
Спустя немного вышел из ворот
И запоздавшим крикнул стражник дюжий,
Чтоб шли домой и загоняли скот,
Не то придется ночевать снаружи.
Принц понял: ждать уж нечего; к тому же,
Его хватиться могут наконец.
И, плача, поскакал он во дворец.
Но сам себе твердил он в утешенье,
Что спутал дни. Прекрасная вдова
Сказала: ворочусь, мол, в тот же день я,
Когда луна войдет в созвездье Льва.
Видать, неверно понял он слова,
Крессидой сказанные на прощанье:
Она лишь завтра сдержит обещанье!
И поутру взобрался он опять
На городскую стену, чтоб оттуда,
Как прежде, за дорогой наблюдать,
И взад-вперед расхаживал, покуда
Не понял наконец, что дело худо:
Крессиды нет, кругом глухая ночь, -
И с тяжким вздохом ускакал он прочь.
В тот миг своей последней он надежде
Сказал: прощай навеки! С милой врозь
Терзаться начал горше он, чем прежде,
И сердце вновь на части в нем рвалось.
Одна лишь мысль, его пронзив насквозь,
Все снова принца мучила и снова:
Ужель она могла нарушить слово?
Четвертый день, и пятый, и шестой
Сверх срока, что назначила Крессида,
Прошли, недоуменьем и тоской
Злосчастного исполнив Приамида.
И наконец, в душе его обида
Отчаяньем сменилась: понял он,
Что предан и на гибель обречен.
Здесь злобный дух, что ревностью зовется
(Да сохранит нас от него Господь!),
В царевича проник; сего уродца
Свирепого не в силах побороть,
Троил свою лишь изнуряет плоть:
Не спит, не ест, не пьет он, точно хворый,
Друзей бежит и смерти жаждет скорой.
Стал бледным он, и слабым, и худым,
На посох опирался; то в печали,
То в гневе пребывал; при встрече с ним
Царевича порой не узнавали!
Когда ж троянцы недоумевали:
Что за недуг страдальца источил?
–
Болит, мол, сердце, отвечал Троил.
Отец его Приам и мать-царица,
И сестры с братьями, и вся семья
Допытывались: что, мол, с ним творится
И что бедняге не дает житья?
На то царевич, муку затая,
Твердил одно: близка его кончина,
Сердечная болезнь - тому причина.
Раз как-то он заснул и видит сон,
Что в поисках Крессиды, одинокий,
В непроходимой чаще бродит он,
При этом проливая слез потоки.
И вдруг - поляна: там, на солнцепеке,
Огромный и чудовищный на вид,
Клыкастый вепрь посередине спит.
А с чудищем бок о бок - о, проклятье!
–
Его возлюбленная госпожа:
Крессида, зверя заключив в объятья,
Его лобзает, рядом возлежа.
Царевич пробудился, весь дрожа,
И прошептал: "Она мне изменила!
Все конечно отныне для Троила".
Затем воскликнул он: "О мой Пандар!
Мне истину во сне открыли боги:
Крессида неверна. Какой удар!
Так худшие сбылись мои тревоги.
Я свято верил ей - и что ж в итоге?
Она с другим! И счастлива вполне.
Послушай: вот что видел я во сне".
И, другу описав свое виденье,
Вскричал он: "О любовь! скажи мне, чья
Краса и стать, чьей страсти ухищренья
Тебя прельстили? Коль прогневал я
Тебя - открой мне, в чем вина моря!
Уж я ль не верным был тебе слугою?
Так для кого ж отвергнут я тобою?
Я дал тебе уйти, страшась молвы
И в пылкие поверив обещанья,
Ведь каждый звук из уст твоих - увы!
–
Я слушал как Священное Писанье.
Ну что же! Поделом и наказанье:
Ведь от кого мы лжи не ждем отнюдь,
Тому всех проще нас и обмануть.
Но как мне быть? От этой новой муки
Спасенья нет, и мочи нет моей!
Не наложить ли на себя мне руки?
Мне это средство кажется верней,
Чем, пытку растянув на много дней,
Кончины ждать. Не лучше ль без заботы
Единым махом с жизнью кончить счеты?"
– "Опять ты за свое!
– вскричал в ответ
Ему Пандар, - не я ль, скажи на милость,