Трон Дураков (Омара - 2)
Шрифт:
Кромалех указал на возвышение в левой части помоста.
– Это места для Дающих Закон, - начал он.
– Пять сидений с орлами на спинках предназначены для Представителей, а то, что за ними, повыше, для Верховного Камергера, Отаруса. Они создают законы и ведут летописи, к которым обращаются при обсуждении спорных вопросов. Отарус любит зачитывать из них огромные куски вслух.
– Тут он повернул голову и устремил взгляд совсем в другую сторону, на Феннобара.
– А вот сидит заместитель Элберона. Ему подчиняются все вооруженные силы Империи. И он, и Отарус отвечают за каждый свой шаг перед самим Эвкором Эптой, а потому редко предпринимают что-либо без его ведома. Один только Первый Меч Имперских Убийц не обязан отчитываться перед Олигархом-Администратором.
– И он с
Варгалоу показным безразличием ответил на гневный взгляд, который метнул в его сторону Феннобар. Это был высокий, крепкого сложения мужчина с грубым лицом и манерами солдата. Было видно, что он вспыльчив, нетерпелив, не в меру откровенен. Вот и сейчас на его лице отчетливо проступило отвращение как к самому Варгалоу, так и ко всему, что он олицетворял. Однако холодный, бесстрастный взгляд Избавителя привел его в смущение, и Феннобар отвернулся, бормоча что-то себе под нос.
Теперь глаза Кромалеха были устремлены в самый центр площадки.
– Три зеленых сиденья посредине принадлежат Совету Администраторов, который ведает практически всеми делами Империи. Эти трое - Ианан, Толодин и Асканар - и есть настоящая власть, в особенности при слабоумном Императоре. Они правят страной, а ими руководит Олигарх-Администратор, Эвкор Эпта. Он же не подчиняется никому и, если решит отдать престол Оттемару, - тут Кромалех снизил голос почти до шепота, - будет все время держать его на крючке, как рыбину, которая проглотила наживку.
Варгалоу кивнул и обвел взглядом переполненный зал. Вдоль стен стояли солдаты с копьями наперевес, точно приготовились усмирять бунт. Кромалех поднялся и тоже оглядел аудиторию. Избавитель, наблюдая за воином, еще раз подивился его хладнокровию.
– Я бы на твоем месте гордился, - спокойно произнес тот.
– Давно такого сборища не было. Смотри-ка, даже Кранноки почти все здесь, хотя уже несколько лет они в этот зал не приходят вовсе.
– Больше он ничего не сказал, а развернулся и легко взбежал по лестнице на помост, где занял свободное место подле Феннобара.
Тот наклонился в его сторону и проворчал:
– Я так понимаю, твоя поездка на восток прошла удачно.
Кромалех склонил голову в насмешливо-вежливом поклоне.
– Это правда. Приятно выбираться время от времени из города и узнавать, что творится вокруг. Я удивлен, Феннобар, что ты до сих пор не сделал то же самое под каким-нибудь благовидным предлогом. Наверняка за морем и для тебя дело найдется.
Феннобар почернел от злости.
– Скоро найдется, можешь не сомневаться!
– прошипел он так громко, что сидевшие в передних рядах слышали его ответ.
Тут на помост взошли Дающие Закон. Одеты они были в одинаковые белые мантии, и Варгалоу удивил этот намек на непорочную чистоту. Их глава, Отарус, представительный старик с серебряной бородой по пояс, занял свое место, разложил на стоявшем перед ним столике пергаменты и с видом спокойного достоинства принялся их изучать, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Избавитель, в отличие от него, продолжал разглядывать чиновников. Вскоре появились Администраторы. На них были такие же мантии, как и на Дающих Закон, но не идеально белые, а расшитые красными и синими письменами и таинственными знаками. Хотя Варгалоу не мог и отдаленно предположить, какой смысл они имеют, от него не укрылось, что основное назначение этой роскоши - затмить сдержанную простоту Представителей. В руках Администраторы тоже держали бумаги, но, опустившись в кресла, сразу же положили их на пол рядом с собой и уставились на слушателей, точно приготовились выносить приговор.
Шепотки в зале постепенно стихли, воцарилась полная тишина. Все гадали, появится ли Эвкор Эпта. Несколько минут прошли в напряженном ожидании. Но вот полог, закрывавший сводчатую арку позади помоста, распахнулся, и оттуда появился человек в черном плаще с белым капюшоном, который поднялся на возвышение и занял последнее свободное кресло. На столе перед ним лежали какие-то бумаги, и он немедленно погрузился в их чтение. Прошла еще минута, прежде чем он поднял голову. В зале не раздалось ни шороха, ни вздоха, и Варгалоу невольно подивился, каким влиянием обладает этот тощий невзрачный человек. Кромалех говорил ему, что появление Эвкора Эпты будет большим событием, так как многие из тех, кто регулярно приходит в этот зал, увидят его впервые в жизни. Избавитель перевел на него взгляд, но и Первый Меч, и Феннобар сидели, уставившись прямо перед собой. Было видно, что обоим немного не по себе.
Эвкор Эпта выпрямился и медленно обвел аудиторию взглядом. Варгалоу отметил, что глаза у него не такие, как у большинства жителей этой страны: серые и пронзительно-холодные, похожие на покрытое льдом море под тусклым северным небом, они невольно наводили на мысль о сверхчеловеческом видении их обладателя. Избавителю вспомнилась Сайсифер. Любой человек трепетал перед этим взглядом, завораживающим, как у змеи, и хищным, как у волка. Губы у Эпты были довольно полные, но сведенные в одну беспощадную линию, яснее всяких слов говорившую о привычке повелевать. Его осанка и манеры свидетельствовали о том же. На мгновение взгляд Эвкора Эпты задержался на Варгалоу, но тут же устремился к Отарусу, который сидел справа от него. Легким движением руки Олигарх дал ему знак начинать.
Не вставая с места, Отарус принялся знакомить аудиторию с повесткой дня и оглашать регламент. Его голос был отчетливо слышен в каждом уголке зала. Варгалоу с трудом удержался от улыбки: ему, чье детство и юность прошли в Неприступной Башне, каждый обитатель которой с младых ногтей приучался почитать закон, все эти формальности были хорошо знакомы.
– Сегодня перед нами предстанут люди, прибывшие сюда с востока, из тех земель, которые до сей поры были окутаны покровом тайны, - подошел наконец Отарус к главному.
– Мы мало что знаем о восточном континенте, все наши сведения почерпнуты в основном из сказок и легенд. Он представляется нам огромной дикой пустыней, по которой скитаются племена кочевников. До нас доходили слухи о странных животных, которых можно встретить в тех краях, и мы по своему невежеству привыкли пугать ими наших детей, когда они плохо себя ведут.
– Кое-кто в аудитории вежливо засмеялся. Отарус улыбнулся и продолжал: - Все это время мы пребывали во тьме, которую, я надеюсь, рассеют наши сегодняшние гости.
– С этими словами он обернулся в сторону Эвкора Эпты и, не глядя на него, произнес:
– Господин, предлагаю, не тратя времени на дискуссию, предоставить слово послу из восточных земель. С твоего позволения хочу официально приветствовать его и сопровождающих его людей в нашем Городе.
Олигарх-Администратор лишь кивнул в ответ.
Тогда Отарус поднялся с места, подошел к Варгалоу, который по-прежнему сидел в первом ряду, и протянул ему в знак приветствия правую руку. Последовала короткая пауза: Избавитель не был готов к такому повороту событий. Мгновение спустя он уже подал ничего не подозревавшему чиновнику свою убийственную руку, стальные лезвия которой скрывал широкий рукав плаща. Верховный Камергер оторопел - видимо, его не предупредили, - но заставил себя положить ладонь на рукав и, только почувствовав сквозь ткань холод железной длани, все понял. От изумления у него занялся дух, что сразу же заметили сидевшие в первых рядах зрители, однако Отарус мгновенно овладел собой, не уронив достоинства представителя Империи.
– Прошу подняться на помост, - обратился он к Варгалоу как можно более дружелюбно и сделал знак в сторону лестницы. Избавитель понял, что, в отличие от Эвкора Эпты, который следил за ними холодным невыразительным взглядом земноводного, он испытывает искреннее желание сделать гостю приятное, расположить его к себе. Варгалоу пожалел, что не расспросил Кромалеха о Дающих Закон подробнее.
И вот наконец настал долгожданный момент: Варгалоу стоял лицом к лицу с огромной аудиторией, ради которой он проделал долгий путь с другого континента. Ему и раньше случалось выступать перед большими собраниями, но на сей раз от него требовалось все мужество и вся сила убеждения, на которые он был способен, чтобы противостоять атмосфере недоверия, окружавшей его в этом титаническом зале. Легким наклоном головы он приветствовал сначала Эвкора Эпту, потом слушателей.