Трон из костей дракона. Том 2

Уильямс Тэд

Бинабик принялся расчесывать густую шерсть Кантаки короткими толстыми пальцами, выбрасывая колючки и сучки в огонь. Джелой молча перевязывала раны Лелет, Малахия наблюдал за ней сквозь свисавшие на лицо темные волосы. Саймон нашел относительно свободное место и сел, опираясь спиной о стену.

Легион сверчков и других ночных насекомых наполнил тишину ночи пением, Саймон погрузился в глубокий сон, и его сердце стало биться медленнее.

Когда он проснулся, ночь еще не закончилась. Он с глупым видом потряс головой, надеясь,

что так поскорее придет в себя после слишком короткого сна, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где он находится.

Джелой и Бинабик о чем-то негромко беседовали, женщина сидела на высоком стуле, а тролль устроился на полу, скрестив ноги, как ученик. Саймон разглядел за их спинами на матрасе темные очертания и почти сразу узнал спавших Малахию и Лелет.

– Не имеет значения, умен ты или нет, Бинабик, – говорила женщина. – Тебе повезло, а это гораздо лучше.

Саймон решил, что ему следует дать им знать о своем пробуждении.

– Как девочка? – зевнув, спросил он.

Джелой бросила на него мрачный взгляд.

– Очень плохо. У нее серьезные ранения и сильная лихорадка. Северные псы… очень плохо, когда они тебя кусают. Мерзкие твари питаются гнилой плотью.

– Валада сделала все, что возможно, – сказал Бинабик.

Он что-то держал в руках: новый мешок, который шил, продолжая говорить. «Интересно, где тролль найдет дротики взамен старых? – подумал Саймон. – Может, он хочет спрятать туда меч… или нож! Когда люди отправляются на поиски приключений, у них всегда есть с собой меч, или острый ум, или магия».

– А ты рассказал ей… – Саймон колебался. – Ты рассказал про Моргенеса?

– Я уже знала. – Джелой смотрела на него, и огонь отразился в ее блестящих глазах. Она говорила решительно и обдуманно. – Ты был с ним, юноша. Я знаю твое имя, и я почувствовала метку Моргенеса, когда прикоснулась к тебе, забирая девочку. – И она показала ему широкую мозолистую ладонь.

– Вы знали мое имя?

– Я знаю многое, когда речь идет о вещах, связанных с доктором. – Джелой наклонилась и поворошила поленья длинной почерневшей палкой. – Мы потеряли замечательного человека, которого нам следовало сберечь.

Саймон колебался. В конце концов любопытство победило.

– Что вы хотите сказать? – Он переместился так, чтобы оказаться рядом с троллем. – Иными словами, что означает нам?

– Нам означает всех нас, – ответила Джелой. – «Мы» это те, кто не приветствует тьму.

– Я рассказал Джелой о том, что с нами случилось, друг Саймон, – негромко заговорил Бинабик. – Не секрет, что я сам не очень понимаю, что происходит.

Джелой состроила гримасу и поправила грубое платье.

– И мне нечего добавить… пока, – ответила она. – Однако я не сомневаюсь, что необычная погода, которую я наблюдала на своем уединенном озере, летевшие на север гуси, которым следовало отправиться туда две недели назад, все удивительные явления, что происходят в это странное время года. – Она сложила ладони, словно собиралась помолиться. – Они настоящие,

и перемены, которые они предвещают, также настоящие. Они реальны.

Джелой тяжело опустила руки на колени и посмотрела на Бинабика и Саймона.

– Бинабик прав, – продолжала она после долгого молчания. Сидевший рядом тролль мрачно кивнул, но Саймон подумал, что он увидел удовлетворенный блеск в глазах тролля, словно тот получил замечательный комплимент. – За тем, что сейчас происходит, стоит много больше, чем соперничество короля и его брата. Войны королей уродуют землю, вырывают с корнями деревья и заливают поля кровью. – В костре треснуло полено и в облаке искр разлетелось на мелкие куски, и Саймон вздрогнул. – Но сражения между людьми не приносят темные тучи с севера, не приводят к появлению голодных медведей, которые покидают свои берлоги в Майамонте.

Джелой встала и потянулась, и широкие рукава ее одеяния стали похожи на крылья птицы.

– Завтра я попытаюсь найти для вас какие-то ответы. А теперь нам всем следует поспать, пока есть такая возможность, потому что я боюсь: лихорадка у девочки может ночью усилиться.

Она отошла к дальней стене и начала доставать с полки маленькие кувшины. Саймон разложил свой плащ на полу возле огня.

– Пожалуй, тебе лучше не спать так близко к огню, – сказал Бинабик. – От случайной искры может загореться одежда.

Саймон бросил на него осторожный взгляд, но тролль, казалось, не шутил. Тогда Саймон передвинул плащ на несколько футов в сторону, улегся, попытался сделать из капюшона подушку и накрылся полами. Бинабик лег рядом, стараясь поудобнее устроиться.

Песня сверчков стихла. Саймон смотрел в темноту, что клубилась среди потолочных балок, и вслушивался в тихий шорох ветра, без устали бродившего среди ветвей окружавшего домик леса и над озером.

Нигде не горели фонари, никто не зажигал огонь; только бледный свет луны просачивался в высокие окна, покрывая погруженную в хаос комнату чем-то похожим на иней. Саймон рассматривал необычные, неузнаваемые силуэты на поверхности стола и массивные, неподвижные очертания книг, сложенных в неровные стопки на полу, подобные могильным плитам на церковном дворе. Его взгляд притянула одна книга, которая лежала открытой и сияла белым, словно плоть очищенного от коры дерева. Посреди открытой страницы он увидел знакомое лицо – мужчину с горящими глазами, чью голову украшали ветвистые оленьи рога.

Саймон еще раз оглядел комнату, и его глаза вновь обратились к книге. Конечно, он находился в покоях Моргенеса. Конечно! О чем он только думал?

По мере того как к нему приходило понимание, силуэты начали принимать очертания фляжек доктора, реторт, выстроившихся в ряд, и тут с пола послышался необычный скребущий звук. Саймон посмотрел в его сторону. Из-за диагональных полос лунного света возникало ощущение, будто стена безумно кренится. Скрип возобновился.

– …Саймон?…

Голос прозвучал очень тихо, словно говоривший не хотел, чтобы его услышали, но Саймон сразу его узнал.