Трон Торна
Шрифт:
Берг ошибся. Пожалуй, в первый раз.
Одноногий хозяин трактира, приспособивший вместо утраченной конечности деревяшку, заплывший жиром, обленившийся за годы сидения за стойкой, был явно не тот противник, которого следовало воспринимать всерьез. И граф Бигфут, получив категорический отказ указанного кабатчика открыть перед его армией ворота, повел своих зачарованных деревенщин на приступ.
Потом выяснилось, что у никчемного инвалида под рукой оказались чуть ли не три сотни отменно обученных молодцов, отлично знавших, с какого конца берутся за меч. Где уговорами, где угрозами, а где и пинками эти парни заставили всех и каждого взяться за оружие. К тому же выяснилось, что они не только умели махать сталью, а имели некоторое представление и об обороне. Откуда в занюханном
После почти двадцатичасового штурма от трехтысячного отряда Бигфута осталась едва ли сотня бойцов. Потери защитников тоже были немалыми, и, возможно, лишние две-три сотни вполне могли бы позволить захватчикам зачарованных сломить оборону… но именно этих нескольких сотен им и не хватило, и городок выстоял. Впрочем, сам Бигфут этого уже не узнал — арбалетный болт, пущенный, кстати, все тем же одноногим, положил конец земному существованию графа, пробив шлем, кость и затуманенные магией некроманта мозги. Единственный уцелевший к тому времени сержант, в отличие от зачарованных смердов немного соображавший, понял, что с оставшимися силами ему не удастся взять и ветряную мельницу, и решил вернуться восвояси, справедливо подумав, что лучше гнев госпожи, чем простреленная голова. Впрочем, справедливость этого естественного решения была довольно наглядно опровергнута в дальнейшем.
Берг был взбешен, хотя на его страшном лице, как обычно, это состояние не отразилось. Во главе восьмитысячного отряда он лично прибыл под стены Вудсвиля, предполагая превратить городок в руины — и не важно, какой ценой.
Он сделал то, что хотел. Но облегчения это не принесло.
Город встретил их открытыми настежь воротами и почти мертвой тишиной, нарушаемой только чириканьем мелких птах да истошными воплями оголодавшей свиньи, забытой в каком-то сарае. Она да еще пара древних стариков, уже почти не имевших сил нормально передвигаться, — вот и все, что осталось в покинутом защитниками городке. Старики, после того как Берг заставил их подчиниться своей воле, и рассказали о трактирщике, о его неведомо откуда взявшихся бойцах… Один из стариков сказал, что кого-то из воинов этих ранее видели за занятиями сугубо мирными, ну там, воды принести, харчи в таверне посетителю подать, дров наколоть… Кто-то из парней работал в трактире с глупым названием «У Везунчика», кто-то, напротив, не имел вроде бы к хозяину упомянутого заведения никакого отношения. Рассказали старики и про то, как парни те чуть не пинками заставили всех жителей городка бросить нажитое добро и в спешке покинуть город, прихватив с собой лишь припасы да живность. Всех коров, свиней, кур или коз, что не смогли увести — забили, сложили в огромную кучу за крепостной стеной, добавив туда тела убитых зачарованных, завалили хворостом и подожгли.
Уходя из пылающего Вудсвиля, оставив обоих стариков прибитыми толстыми медными гвоздями к занимающимся пламенем воротам, Берг мечтал об одном — когда-нибудь встретиться с одноногим. Но в Великой Книге Судеб встреча эта не была записана.
Ну, если не считать этого досадного провала, в остальном Берг был вполне доволен развитием событий. Его отряды прошлись по захваченным уделам частым гребнем — те, кто не сумел или не догадался вовремя скрыться в глухих лесах либо, бросив дом и добро, сломя голову бежать на север, вливались в его армию. Даже в разговорах с герцогиней он уже не пытался проявлять дипломатичность, да и она с каждым днем становилась все послушнее, не споря, не задавая вопросов, делала то, что он требовал. Отдавала нужные приказы, не понимая их смысла, не читая подписывала бумаги… Да и графы и маркизы из числа приближенных Теи, дворяне помельче, — все уже понимали, кто на самом деле командует армией, в чьих руках власть.
И вот настала пора решающего сражения. Берг понимал, что если Империя потерпит поражение сейчас — больше она уже не поднимется. Здесь все решится — возможно, будут еще стычки, даже серьезные… Наверняка какие-то замки окажут сопротивление, кто-то из лордов попытается отбиться или, в лучшем случае, сохранить вооруженный
Магистр с некоторым сожалением сознавал, что битва состоится раньше, чем бы ему того хотелось. Троекратное превосходство в силах — ничто, если на одной чаше весов профессиональные солдаты, а на другой — кое-как обученные крестьяне, хотя бы и не ведающие страха смерти. Еще бы тысяч пятьдесят-шестьдесят, и ему не были бы страшны никакие имперские полки. Рановато. Но что ж поделаешь.
Почему-то сейчас рядом ему не хватало преданного Тарсиса. Уже довольно давно от вампира не было ни слуху ни духу. Берг не волновался, он знал, что Тарсис либо выполнит приказ, либо умрет. Последнее он не исключал, если эта девчонка та, о ком он думает, то вампиру придется несладко.
Магистр окинул взглядом свою армию и отдал приказ приступать к действиям.
Широкий мост, построенный здесь еще в незапамятные времена, сейчас был старательно разрушен. Пехота, сомкнув тяжелые щиты, стояла ровными, как струна, рядами. Чуть впереди первой шеренги, на всем протяжении строя, стояли большие дубовые бочки. Идею предложил магистр Ларт, и маршал, как ни печально ему было сознавать, что какой-то там волшебник может сделать весьма стоящее предложение, смирил гордыню и всемерно поддержал мага. В ближайшем будущем атакующих ждал сюрприз.
А на том берегу возникло движение. Сервы подтаскивали один за другим мешки и высыпали из них…
— Камни, милорд? — не доверяя собственным глазам, удивленно спросил один из рыцарей, тоже держащий у глаза магическую трубу, правда, несколько попроще, чем та, что была накануне битвы преподнесена маршалу.
— Действительно, камни… — хмыкнул герцог, неопределенно пожимая плечами. Впрочем, под стальным панцирем это движение было незаметно. — Если бы у них были катапульты, возможно… но и в этом случае я не знаю, зачем им понадобилось это крошево.
И в самом деле, из мешков сыпалось самое настоящее каменное крошево — изредка встречались булыжники размером с пару кулаков, но основную массу составляли камни величиной с яблоко, а то и меньше. Груда камней неудержимо росла. Рядом, словно стремясь ее обогнать, росла вторая, чуть поодаль — третья. Поток носильщиков все не кончался — создавалось ощущение, что они не один день собирали гравий по всей округе.
Час, второй… Солдаты, превшие в доспехах на солнцепеке, постепенно начинали нервничать. Какой-то Воздушный маг, совсем еще мальчишка, видимо не дождавшись приказа Сандора, принялся стягивать тучи, стараясь расположить их так, чтобы вся тень от них досталась исключительно имперской армии. Тучи слушались плохо, все время норовили то полностью рассеяться, то предательски убежать в сторону, маг нервничал, от этого делал все больше ошибок, его лоб покрылся капельками пота. Больше всего на свете он мечтал показать себя, и вот, когда сам Сандор стоит рядом и, возможно, видит его действия, он так бездарно все проваливает.
Сандор, стоявший чуть в стороне и, казалось, погруженный в оживленную беседу, участники которой пытались выяснить предназначение стремительно растущих на другом берегу куч гравия, видел метания юноши. Некоторое время он ждал, что у парня все же получится, затем вздохнул и быстро, чуть ли не одним движением пальца и парой слов завершил заклинание. Тучи послушно встали туда, где им и надлежало находиться, прохладная тень упала на сомлевших солдат, тут же подул легкий ветерок, остужая горячие головы, проникая под доспехи, просачиваясь сквозь звенья кольчуг. Многие вздохнули с облегчением. Юный маг покраснел, подобно вареному раку, и попытался было ретироваться, но Сандор пальцем поманил его к себе.
— Все было почти верно, юноша, — кивнул он с одобрительной улыбкой, — однако ты чуть превысил темп в третьей фразе, немного неверно сложил пальцы в четвертой, а в завершающей вместо «тхелеа» произнес «тхелея». Ошибка незначительная, но именно она в конечном счете нарушила стабильность заклинания. Но в целом неплохо, весьма, весьма.
— Благодарю вас…
— Пустое… а теперь иди. И имей в виду, сегодня нам понадобятся все силы, какие мы имеем. Не растрачивай их впустую.
— Д…да, ваша мудрость…