Тропа волка
Шрифт:
— Самый кошмарный мужчина в мире, — ответила Анна Бернстейн. — Давайте начнем с послужных списков. Коммандер Кит Смит.
— Так, сейчас посмотрим. — Пальцы дежурной проворно забегали по клавишам, и она устремила взгляд на экран. Затем, нахмурившись, помедлила.
— Коммандер Смит, орден за доблестную службу, крест за выдающиеся летные заслуги с лентой, Орден Почетного Легиона. Боже, настоящий ас! — Она покачала головой. — Только вот чего я не понимаю. Мой отец в войну был пилотом бомбардировщика «ланкастер»,
— Странно, — проговорила Анна.
Тина Гонт еще раз поиграла клавиатурой, потом снова откинулась на спинку стула.
— Еще более странно — в досье секретный блок данных. Здесь только его звание и награды, но нет послужного списка.
Анна взглянула на Диллона:
— Что вы об этом думаете?
— Кто из нас фараон — вы или я? Сделайте что-нибудь.
Она вздохнула:
— Ладно, я позвоню бригадиру. — И она вышла.
Тина Гонт стояла, держа телефонную трубку у уха и кивала головой.
— Хорошо, бригадир, я это сделаю, но мне нужно будет заручиться вашей поддержкой. — Она положила трубку. — Бригадир заверил меня, что завтра на моем столе будет лежать допуск по первой форме за подписью Секретаря по национальной безопасности. С учетом обстоятельств я согласилась обойти некоторые формальности.
— Отлично, — сказал Диллон, — тогда приступим к делу.
Она снова вернулась к клавиатуре и опять сдвинула брови.
— А теперь ссылка на ОСО.
— ОСО? Что это? — спросила Анна.
— Отдел специальных операций, — объяснил ей Диллон. — Учрежден британской разведкой по распоряжению Черчилля, чтобы координировать движение Сопротивления в Европе.
— «Чтобы в Европе земля горела под ногами оккупантов», — так он сказал, — пояснила им Тина Гонт и снова что-то набрала на компьютере. — Ага, теперь все понятно.
— Объясните и нам, — попросил Диллон.
— В Темпсфорде была эскадрилья, которую называли «Особая часть № 138». Ее звали еще «лунной эскадрильей», и она была полностью засекречена. Даже жены летчиков думали, что их мужья летают на обычных транспортных самолетах.
— А чем они занимались? — спросила Анна.
— На окрашенных в черный цвет бомбардировщиках «Галифакс» они сбрасывали агентов на парашютах во Франции. Они летали также и на «лизандерах».
— Вы хотите сказать, что они приземлялись на оккупированной территории и забирали их обратно? — спросила Анна.
— Да, это были настоящие герои.
— Итак, мы знаем, как коммандер Кит Смит заработал все эти награды, — подытожил Диллон. — А когда он умер?
Тина Гонт снова посмотрела на экран:
— Даты смерти здесь нет. Родился он в девятьсот двадцатом. В ВВС
— Боже! — воскликнул Диллон. — А у вас есть его адрес?
Тина Гонт снова поиграла на клавиатуре и снова откинулась назад.
— Домашнего адреса нет, ведь, как я уже предупреждала, информация на микрофише крайне скудна. Если вам нужны более подробные сведения, завтра вам придется запросить «Харлингемский архив».
— Черт, — сказал Диллон, — опять терять время! — И улыбнулся Тине Гонт: — Но ничего, вы очень помогли нам, дорогая. Бог воздаст вам.
Он направился к двери, а Анна задержалась.
— У меня есть одна мысль, Тина. У вас есть сведения о больнице для пациентов, получивших сильные ожоги, которая во время войны помещалась в Ист-Гринстед?
— Она и сейчас там находится, это Госпиталь Королевы Виктории. Некоторые из их пациентов ежегодно проходят там осмотр и консультации. А что?
— Смит лежал там. Ожоги рук.
— Ну что ж, я могу дать вам телефон госпиталя.
Тина взглянула на экран, записала в своем блокноте номер, вырвала листок и протянула его им.
— Огромное вам спасибо, — поблагодарила Анна и вышла вслед за Диллоном.
В кабинете Фергюсона было тихо. Анна сидела на краешке стола, держа в руке телефонную трубку, и ждала. Наконец ей ответили:
— Так, маршал авиации сэр Кит Смит, — произнес безымянный голос. — Да, маршал авиации был у нас на ежегодном обследовании в июне.
— Отлично, а не могли бы вы дать мне его домашний адрес? — И Анна стала записывать. — Большое спасибо. — Она обернулась к Диллону: — Хемпстед-Вилледж, представляете себе?
— Все возвращается на круги своя. — Диллон бросил взгляд на часы. — Почти половина десятого. Сегодня беспокоить старика не стоит. Поедем к нему завтра утром. А сейчас пойдем перекусим.
Они сидели в музыкальном зале «Дорчестера» и пили шампанское. Официантка принесла яичницу и копченую лососину.
— И это вы называете «перекусить»?
— А что плохого в том, чтобы брать от жизни лучшее, если это вам по карману? Эта мысль не давала мне покоя, когда английские парашютисты охотились за мной в закоулках и канализационных трубах Дерри.
— Снова вы об этом, Диллон, я ничего не желаю знать. — Она попробовала копченого лосося. — Как, по-вашему, примет нас маршал авиации?
— Думаю, что хорошо. Всякий, кто сумел получить столько наград, сколько получил он, и подняться так высоко, как поднялся он, поневоле должен быть замечательным малым. Готов держать пари, что он помнит все до малейших деталей.