Тропик любви

Миллер Генри Валентайн

(Очень недурно, подумал я про себя.) А вслух спросил:

— И как вы это узнали?

— Я знаю много такого, о чем не написано в книгах, — ответил он с самодовольной ухмылкой. — Я путешествую. Путешествую по свету.

Снова пауза. Он смотрит на меня, словно говоря: «Давай, спрашивай! Я жду».

— В сентябре… в этом сентябре я буду в Лондоне. Вы бывали в Лондоне?

Прежде чем я успел утвердительно кивнуть, он продолжил:

— Из Лондона отправлюсь в Париж, из Парижа в Берлин, потом в Вену, оттуда в Рим, Афины, Дамаск, Иерусалим, Каир…

— В сентябре… в этомсентябре… — сказал я, — я буду в Японии. Оттуда отправлюсь в Камбоджу, Бирму, Индию…

— Вы уже бывали в Индии?

—

Нет.

— Непременно побывайте в Индии! — Совет его прозвучал как приказ.

Больше из желания послушать, что он еще скажет, я ответил, что прежде мне надо подумать, ехать ли в Индию.

— Такое путешествие требует значительных денег. Особенно если хочешь объездить страну, как ваша.

Откинув голову, он засмеялся, как шакал, и визгливо закричал:

— Деньги! На что вам деньги? — Помолчал секунду и спросил: — Каким бизнесом вы занимаетесь?

— Я не занимаюсь бизнесом. Я пишу.

— Наверно, статьи?

— Нет, книги.

Он мгновенно оживился. Сидя на корточках, сложа руки на пухлых ляжках, как масляный Будда, он слегка подался вперед и устремил на меня блестящий взгляд.

— Вы пишете статью… хорошую статью… а я плачу вам за нее пять тысяч. Может, больше… Сколько вам нужно?

Не успел я ответить, как он вскочил на ноги и схватил мою руку, словно собираясь вытащить из воды.

— Я дам деньги, сколько хотите, еще и оплачу поездку в Бирму, Индию, на Яву, Цейлон, Бали… — Он остановился, потом продолжал, пританцовывая от возбуждения: — Слушайте, я хочу, чтобы вы написали о Природе, не о людях, понимаете меня? — Он отступил на несколько шагов, показал на холмы, высившиеся над нами, потом позвал жестом, чтобы я вылезал из воды. — Видите деревья вон там… и темное место повыше? — Рука его описала полукруг. Я внимательно посмотрел, куда он показывал, удивляясь, что он увидел там такого особенного. На мой взгляд, обычные мягкие изгибы невысоких гор, обычные деревья, скалы, заросли кустарника.

Он уронил руку, взглянул на меня, словно намереваясь сказать какой-нибудь коан, и воскликнул:

— Можете написать об этом, просто об этом, — он плавным жестом вновь обвел окрестности, — только без всяких там описаний?

У меня отвалилась челюсть. Без описаний! (Sic).

— Все, что вам надо, — продолжал он, — это рассказать о… как вы это называете?.. землетрясениях! пещерах и гротах, вулканах, волнах, морских львах, акулах и китах… и прочих подобных вещах, но не о людях. Вы должны подойти к этому с точки зрения символики, понимаете меня? Вот что интересует нас.

( Нас! Интересно, кого он имел в виду?)

— Кстати, — сказал он, как будто мы уже полностью договорились, подписали контракт и я уже уложил чемоданы. — Кстати, владеете вы какими-нибудь языками — кроме английского? Вы должны говорить еще на нескольких языках.

Чтобы доставить ему удовольствие, я ответил:

— Владею французским, немного…

— Скажите что-нибудь по-французски!

— Например? Что вы хотите услышать?

— Скажите что угодно! Я все понимаю. Говорю на французском, итальянском, немецком, испанском, греческом, русском, персидском…

— T'es bien cale! [250] — рявкнул я.

— Это на каком языке? — проворчал он.

— Du franceis, espece de con! Demerde-toi! [251]

(Он, естественно, не понимал, что я над ним издеваюсь.)

— Ou avez-vous apprendi le francais! [252] —

спросил он.

250

— Да запросто! (франц.), прим. перев.

251

— Французском, баран! Говнюк! прим. перев.

252

— Где вы учились французскому? прим. перев.

— Comme toi, a Paris. Panam! [253]

— Я говорю только на правильном французском. Изящном французском, — пробормотал он, косо глянув на меня. Он явно понял, куда я клоню.

На что я ответил:

— A quoi bon continuer? Sprechen Sie Deutsch? [254]

— Ja wohl! — воскликнул он. — Je vous dite que je parle Arabe, Espagnol… [255] и греческий, и турецкий. А еще немного армянский.

253

— Как и ты, в Париже. Париж, Панам! (старофранцузское народное название Парижа), прим. перев.

254

— Итак, продолжим? (франц.) Вы говорите по-немецки? (нем.), прим. перев.

255

— Конечно! (нем.)… Говорю вам, я знаю арабский, испанский… (франц.), прим. перев.

— Fabelhaft! [256]

— Was meint das! [257]

— Das meintчудесно… потрясающе. Kennen Sie nicht ein Wort wie fabelhaft! Vielleicht kennen Sie wunderbar. [258]

— Wunderbar, ja! [259] Это немецкое слово… А теперь назову вам еще один язык, на котором я могу говорить: даргон!

256

— Чудесно! прим. перев.

257

— Что это значит? прим. перев.

258

— Это значит… Вам не знакомо слово fabelhaft? Тогда вы, наверно, знаете wunderbar. (нем.), прим. перев.

259

— «Чудесно»? Конечно (знаю)! (нем.), прим. перев.

— Никогда не слыхал о таком.

Он ухмыльнулся. Какое-то мгновение я думал, что он не выдержит и признается: «Я тоже не слыхал!» Но он этого не сказал.

Он отвернулся, словно его привлекло море, качающиеся в воде бурые водоросли. Когда он снова повернулся ко мне, во взгляде его была пустота.

Прервав наконец то, что должно было означать выразительное молчание, он спросил:

— Вы верите в Создателя?

— Верю, — ответил я.

— Прекрасно! Значит, вы христианин?