Тропик ночи
Шрифт:
У. говорит, что у него разболелась голова, принимает аспирин и плюхается на постель. Я спускаюсь вниз. Владелица гостиницы миссис Бэсси сохраняет на лице выражение королевы-матери. Она отлично говорит по-английски, голос у нее певучий, а каждая фраза как бы завершается знаком вопроса:
— Мы подаем обед ровно в шесть?
Я решила пройтись.
Иду по жарким, узким, зловонным улочкам, где из каждого приемника гремит музыка, а из каждой темной дыры несет пивом. Но вот передо мной широкая главная улица, поперек которой раскинулся базар. Через каждый десяток шагов ко мне обращается молодой парень, либо предлагая стать моим гидом, либо пытаясь что-то мне продать, либо стараясь затащить в какую-нибудь лавчонку. Каждого я благодарю и отказываюсь от предложения — на языке йоруба, что обычно вызывает удивление, порой — улыбку, а порой — ответ, слишком быстрый, чтобы я успела его понять. Захожу в обменный пункт
Я присоединилась к небольшой толпе между женщиной, торгующей рыбой из пластиковых емкостей со льдом, и женщиной, продающей отрезы полосатой ткани адира онику, и увидела мужчину, сидящего на корточках, с голой грудью, одетого только в шорты цвета хаки. Я подумала, что он занят каким-то ремеслом, но потом разглядела, что он обматывает цветным шнурком собачий череп, что-то невнятно бормоча при этом. Рядом с ним клиент — толстый пожилой мужчина в халате и ермолке. Человек без рубашки закончил обматывать череп, положил его на зубчатую оловянную чашу, достал из соломенной корзины рыжую курицу, перерезал ей горло и брызнул кровью на собачий череп.
Я почувствовала дурноту — не от вида крови, а оттого, что увидела колдовство. Всего лишь ю-ю, базарный колдун, и все же… Отворот и приворот одновременно. Обряд, знакомый по книгам. Толстый парень — заимодавец или бизнесмен. Кто-то должен ему деньги и не платит. Теперь должник каждую ночь будет видеть во сне, что за ним гонятся собаки, готовые его разорвать. Он обратится за помощью к тому же колдуну, и тот скажет, что он должен вернуть деньги, иначе подвергнется воздействию еще более сильной магии. М. имел обыкновение говорить, что окропление в разных культурах — это клизма для души. Может быть: я чувствую себя более чистой и возвышенной, чем за все последние месяцы.
Глава шестая
На лице у профессора Эрреры ясно отразилось удивление, когда Джимми Паз вошел в ее кабинет. Паз изобразил самую теплую улыбку, на которую был способен, и протянул руку, а Лидия Эррера ее достаточно любезно пожала. В Майами, когда объявляли о приходе Паза, никто, как правило, не ожидал, что в дверь войдет темнокожий человек. Джимми к этому привык, ожидал этого и мирился с возникающим замешательством. Он окинул привычным коповским быстрым взглядом кабинет и его хозяйку. Кабинет примерно метров пятнадцать на двенадцать, чистый, организованный, в нем вполне достаточно места для покрытого формайкой [23] стола на хромированных ножках, на котором стояли компьютер и монитор. Два одинаковых, обтянутых оранжевым пластиком кресла — для хозяйки офиса и для посетителя; за письменным столом полки от пола до потолка, плотно набитые книгами и зелеными картонными коробками для распечатанных материалов, содержание которых обозначено на красных наклейках. На одной из полок, в центре, отведено место для семейных фотографий и различных безделушек. Большая гипсовая статуя святого Франциска Ассизского в коричневом монашеском одеянии, с четками и голубем в руках; основание статуи обвязано зелеными и золотистыми лентами. Небольшое окно защищено от немилосердного послеполуденного солнца опущенными стальными венецианскими жалюзи. На стене дипломы: Клемсон, Университет Майами. Девушка, разумеется, местная. И еще фотография в рамке: группа людей в походной одежде рядом с людьми почти без одежды, на заднем плане густая зелень — типично антропологический снимок; античные изображения листьев, цветов, семян, с латинскими подписями и тоже в рамках.
23
Формайка — фирменное название для прочного жаростойкого пластика, который используют для покрытия деловой и кухонной мебели.
Владелицей всего этого была женщина под сорок, со светлыми волосами и умными карими глазами, в которых сейчас светилось некоторое недоумение, что, с точки зрения Джимми, было ему на пользу; кожа цвета пергамента казалась матовой благодаря умелому, не бросающемуся в глаза макияжу.
Лидия указала Джимми на кресло для посетителя, предложила кофе (он отказался) и спросила:
— Мое имя, как я понимаю, мистер Паз, назвал вам Эл Мэйнз? Видимо, речь идет о каком-то растении?
— Да, он сказал мне, что вы хороший этноботаник.
— Это так, — признала она без ложной скромности. — А вы…
Джимми достал свое удостоверение и полицейский значок.
— Полиция Майами, — сказал он, и аккуратно подведенные брови Лидии слегка приподнялись.
— И зачем полиции Майами понадобился этноботаник?
Паз достал из кармана пиджака Schrebera golungensis в пакете и положил перед ней на стол.
— Мы подумали, что вы могли бы нам рассказать, для каких целей используют это растение.
Эррера взяла пакет.
— Можно ли вынуть это из пакета?
— Прошу вас.
Лидия повертела скорлупу в пальцах, присмотрелась к ней и сказала:
— Это часть опеле.
Паз справился со своей записной книжкой.
— Да, доктор Мэйнз так и говорил, но для чего этот орех используют?
— Нет, я имею в виду опеле как предмет, а не как название ореха. Это часть гадательной цепи Ифа, называемой опеле, или эквеле. Ее используют для предсказания будущего в сектах сантерии [24] и других культах западноафриканского происхождения. Неужели вы не видели ни одной такой цепи?
24
Сантерия — общее название афроамериканских сект, возникших в XIX в. на Кубе в результате сращения верований африканского народа йоруба с католицизмом.
Тон ее был слегка ироническим. Ведь черный кубинец должен был бы знать о сантерии все, что можно о ней знать.
— Нет, — холодно ответил Паз. — У вас есть такая цепь?
Лидия улыбнулась.
— Представьте, есть. Вот она.
Лидия указала пальцем с покрытым красным лаком ногтем на небольшой стенд. Джимми подошел к стенду, на котором находилась большая черная рама. Это были не четки. На черном бархате была уложена, словно бриллиантовое ожерелье, блестящая медная цепь около трех футов длиной со вставленными в нее через равные промежутки фрагментами панциря черепахи, покрытыми искусной резьбой. К двум таким фрагментом, завершающим цепь, были прикреплены на шнурках раковины каури. Каждый кусочек панциря имел грушевидную форму с насечкой на вогнутой стороне.
— Эта цепь с Кубы, середина девятнадцатого столетия, — произнесла Эррера. — Вы обратили внимание на то, как выполнена резьба?
— Да, похоже, внутри находится орех.
— Верно. То, что вы мне показали, — это оригинал. Резчик, вероятно, никогда не видел настоящий орех опеле, но традиция сохраняется. Интересно.
— Да. — Паз отвел взгляд от рамы и повернулся лицом к Лидии. — И как это работает?
— Это машина для порождения числа. Вы в самом деле ничего не знаете о гадании Ифа?
Снова этот удивленный, слегка иронический тон.
— Нет, но, может, вы будете так любезны и проинформируете меня, доктор Эррера?
Паз проговорил это самым ровным тоном, на какой был способен; он был почти готов нарушить одно из правил Барлоу: любой, кто согласен сообщить то, что тебе нужно знать, твой лучший друг.
Улыбка Лидии стала настолько широкой, что на ее пухлых щеках образовались ямочки. Учить афрокубинца основам сантерии! Чудеса да и только!
— Ладно, детектив. Ифа — это ориша, то есть полубог пророчества у йоруба и родственных им народов Западной Африки. Опеле — один из методов, при помощи которого бабалаво, то есть предсказатель, общается с богом. Есть и другие методы, при которых определенное количество пальмовых орехов или раковин каури сжимают в руке. Цель каждого пути общения с богом, как я уже говорила, открытие числа. Как вы можете заметить, у любого индикатора есть два способа упасть, следовательно, при каждом броске может образоваться шестнадцать основных фигур. Прорицатель проводит одну линию в тех случаях, когда раковина или орех падает вогнутой стороной вверх, и двойную линию, если предмет падает вогнутой стороной вниз. Линии проводят в два столбика. В Африке бабалаво используют неглубокий ящичек, наполненный тончайшей древесной пылью, чтобы делать такие отметки, но здесь они пользуются карандашом и бумагой. Итак, в конце концов мы получаем по два столбца из четырех отметок, одинарных или двойных линий на каждый бросок, но чтобы решить, какой из столбцов особенно важен, надо принимать во внимание и зеркальное изображение. Вам ясен ход рассуждения?