Тропинка к счастью
Шрифт:
— Не совсем.
— Откуда ты знаешь? Как ты можешь знать наперед, что будет?
— Слушай, тебе что, больше делать нечего? Что это ты занялся сватовством? Пристал ко мне, черт возьми, как репей. Да я и сам могу справиться со своими проблемами, не маленький. Я что, женщину себе не найду?
— Конечно, найдешь. Кто спорит? Но какую? Красотку на одну ночь — переспал и забыл. А ты попробуй отыскать такую, которая возьмет на себя бремя чужих забот, троих детей, да еще будет мириться с твоим буйным характером.
Майкл резко встал из-за стола.
—
— Подумаешь, напугал. Я все равно выскажу все, что думаю, а у меня есть что сказать тебе. Пора наконец устроить свою жизнь, дорогой. Я хочу, чтобы ты был счастлив, как и я.
— Хорошо. Ты все сказал, а я тебя выслушал, теперь оставим эту тему.
Пэтрик порывисто обнял брата и потрепал его по плечу.
— Ладно, пока. Увидимся в понедельник.
— Хорошо, хорошо.
— Помни, что я тебе сказал.
— Спокойной ночи.
Брат вышел, а Майкл, выключив свет, снова сел за стол. В доме воцарилась тишина, и он наконец остался один со своими мыслями. Прошел этот сумбурный день, и ему было хорошо сегодня. Вот это и удивительно: он получил удовольствие от общения с женщиной, которой ничего от него не надо. Ему не хотелось с ней расставаться настолько, что он даже не сразу отвез ее домой, а повез их с Фэй на Райтсвилл-Бич погулять у моря. Они бродили у самой линии прибоя, Линда и Фэй искали красивые камешки и гонялись друг за другом. Он наблюдал за ними — как они смеются, как малышка с разгона обхватывает руками Линду и прижимается к ней… И вдруг его охватил приступ невероятной тоски по жене, он с болью ощутил, как ему ее не хватает. Но, как ни странно, это не заставило его тут же расстаться с Линдой, отвезти ее домой. Наоборот, его потянуло к ней с новой силой, и смешение этих чувств измучило его окончательно.
Теперь он сидел в потемках и пытался хоть в чем-то разобраться. Как сказал брат? «Хочу, чтобы ты был счастлив, как я».
Бедный Пэтрик! Неужели он не знает ничего о наклонностях своей женушки? Для него все кажется просто: то, что он считает невозможным, не существует. Он не удосужится ни в чем усомниться. Женился на такой ненасытной женщине, как Бренда, и отказывается понять это. Думает, ее можно урезонить подарками и обещаниями будущего благополучия. Да, брату можно только посочувствовать. Майкл тяжело вздохнул. Он очень устал от бесконечных проблем.
Хотелось бы, конечно, устроить свою личную жизнь. Но Марго встречает в штыки саму идею появления кого бы то ни было рядом с ним. Конечно, никто другой, кроме нее, не мог поставить фотографию Дженет на видное место, чтобы напомнить ему о жене именно тогда, когда появилась Линда. Он так беспокоился о Фэй последнее время, что не учел сложности характера старшей дочери. Неужели придется и с ней объясняться? Господи, он совсем не готов к этому, да и особой причины для выяснения отношений с Марго нет. Линда ясно дала понять, что ее интересует только малышка, и если бы не его личная инициатива, они бы вряд ли увиделись снова после встречи в магазине.
Правда, он забыл, что Фэй собиралась
Майкл услышал, как хлопнула входная дверь, — пришли дети. Нельзя допустить, чтобы они что-нибудь прочитали на его лице, ведь они никогда не видели его в такой растерянности. Он услышал, что Брайан насвистывает песенку, а Марго что-то говорит ему тихонько. Они прошли в свои комнаты. Майкл прислушался: а где же малышка?
Он услыхал легкие шаги в гостиной, встал и пошел туда.
— Фэй? — негромко позвал он. Девочка стояла у камина и вздрогнула от неожиданности. В руках у нее была фотография матери. — Иди сюда, — сказал Майкл. — И возьми фото с собой.
Они вернулись в кухню. Фэй взволнованно смотрела на отца, наверное, думала, что он снова впал в тоску. Майкл взял фото из ее рук и поставил на стол.
— Посиди со мной, маленькая, потом отнесешь эту фотографию на место, хорошо?
— Хорошо. А зачем ты ее туда поставил?
— Мы с дядей Пэтриком смотрели старые снимки. А теперь скажи мне: тебе понравился сегодняшний день?
— Было очень славно.
— Ты не голодна? Осталось немного мяса, могу разогреть для тебя, хочешь?
— А мы только что ели мороженое.
Она выглядела усталой. Майкл усадил девочку рядом с собой.
— Я бы хотел побеседовать с тобой, не возражаешь?
— А о чем?
— Ну просто так, ни о чем. Давай поболтаем на сон грядущий. Так, значит, тебе понравился сегодняшний праздник?
— Я хорошо провела время, — тихо сказала Фэй и доверчиво взглянула на отца. — Хотя бифштексы пригорели, но нам с Линдой это даже понравилось. Такие хрустящие. — Она полезла в карман и стала выгружать оттуда камешки. — А еще мы с ней менялись.
— Камешками?
— Нет, сказками. Я ей как-то рассказала сказку про Голубую Иву, а сегодня она рассказала про вот эти камни. Знаешь, как они называются? Это слезы лунной богини.
— Расскажи мне про это. — Фэй с удивлением посмотрела на отца — раньше у него никогда не было времени выслушивать всякие сказки. — Правда, милая, мне интересно.
— Ну хорошо, слушай. — Она дала ему в руки большой камень и начала: — Давным-давно жила прекрасная принцесса. Она была очень красивая внешне, а душа у нее оказалась просто уродливая. Она жестоко обращалась со своей матерью, и с отцом, и со своим возлюбленным, а особенно злой она бывала по отношению к странникам. Ну тем, что бродят по дорогам. И знаешь, что произошло?
— Нет. Рассказывай.
— Ну вот. Линда сказала, что эта красавица любила обижать странников. Однажды пришел к ней особенный странник. На самом деле он был волшебником, который ходил по миру в облике старца. Он искал настоящих добрых людей, а эта красавица никому не делала добра, и он, увидев, как она жестока, решил проучить ее.