Тропинка к своему Я. Как сохранить психологическое здоровье дошкольников

Хухлаева Ольга Владимировна

Я хочу рассказать историю, которая связана с большой детской обидой. Мне было три с половиной года. Я обожала животных и просила родителей купить мне собаку или хотя бы какое-нибудь животное, чем их очень доставала. Мне нужен был маленький друг. Но родители говорили: «Хорошо, завтра пойдем покупать», – думая, что наступит завтра, и ребенок все забудет. Но не тут-то было, я все прекрасно помнила, и каждое утро начиналось со слез и обид. У меня была большая мягкая игрушка – собака. Я привязывала к ней воображаемый поводок и так ходила с ней. А родители продолжали говорить, что подарят настоящую, но уже на день рождения. Дни рождения наступали, но долгожданный подарок не был подарен. Я выросла, но детская обида осталась. С тех пор я не люблю справлять свой день рождения.

(Рассказала

Кузнецова М.)

Почему столь важна для ребенка игрушка?

Она играет в его жизни тройную роль.

Во-первых, она является для него идеальным Другим. Она всегда принимает и любит его. Она готова слушать про все самое сокровенное и никому не расскажет об услышанном. Она может быть такой, какой хочет ее видеть ребенок: умной или глупой, одетой в платье или голенькой. Можно сказать, что ребенок через игрушку компенсирует дефицит общения со взрослыми или сверстниками, учится жалеть другого, сопереживать, заботиться.

Во-вторых, игрушка является идеальным Я для него самого. На нее он проецирует свои желания и качества. Она может быть сильной, красивой, выходить замуж за принца или водить машину, то есть делать то, что хочется самому ребенку. Именно поэтому при расставании с любимой игрушкой ребенок испытывает боль – ведь при этом теряется значимая часть самого себя.

В-третьих, игрушка является символическим ключом к внутреннему миру ребенка. Через нее он выстраивает свой мир, абсолютно подвластный ему. Во взрослом мире от ребенка мало что зависит. Ведь сам он слишком мал. А в мире игрушек он большой, сильный и делает то, что хочет. Можно сказать, что игрушка способствует формированию личностной автономии ребенка, развитию его самосознания.

Поэтому необходимо убедить взрослых в том, что нужно с уважением относиться к игрушкам детей и быть внимательными к ситуациям, когда ребенок проявляет безразличие или жестокость к игрушкам. Возможно, это сигналы его внутреннего неблагополучия.

– Как дела, Вика?

– Я устала, не хочу больше ходить в садик!

– Почему?

– Там нет моей любимой игрушки. А мне без нее плохо.

– А какая игрушка у тебя любимая?

– Самая первая – тигренок. С ней мы вместе всегда. Сейчас я уже большая, но все равно она моя любимая. Давай построим для нее домик.

(С Викой трех с половиной лет беседовала Кучмук В)

Следующее, на чем стоит остановиться, – общение дошкольника с родителями. Некоторые из них, в особенности молодые по возрасту, недооценивают довольно важные моменты. Первое – недопустимо грозить ребенку уходом от него или тем, что его отдадут в детский дом. Ребенок хотя умом и понимает, что этого не произойдет, но в данный конкретный момент верит этому. Ситуация ухода родителей, пусть и мнимого, является настоящим горем для ребенка и травмирует его – иногда надолго.

Я могу рассказать о себе один случай, который запомнился мне очень четко и ясно. Я до сих пор помню все пережитые тогда мной ощущения.

Мне было три года. Мама забирала меня из детского сада. Помню, что это было зимой, так как на мне была надета тяжелая шуба. Мы шли с мамой домой в солнечный морозный день. Вдруг мама стала от меня убегать (так она со мной играла). В тот момент я подумала, что мама убежит и никогда не вернется. Я помню, как попыталась догнать ее, но бежать в зимней шубе оказалось сложно. От страха было трудно дышать. Я стала громко плакать и кричала: «Мама, подожди!». Бежала, падала, но все равно вставала и еще громче плакала. Наверное, это длилось секунды, но мне казалось, что это было очень долго.

Мама стала меня успокаивать, взяла на руки. И дальше я уже ничего не помню. Но этот эпизод, пока я сейчас писала, стоял перед глазами, как будто это было вчера.

(Рассказала Соловьева А., 19 лет)

Когда я в первый раз привела дочку в детский сад, была зима. Не успела я ее раздеть, как она тут же пошла со всеми знакомиться. Я поговорила с воспитательницей, и та, увидев, что ребенок увлекся игрой, посоветовала

мне незаметно уйти. Когда я пришла за ней через два часа, то увидела горько плачущего ребенка и растерянную воспитательницу. Последняя рассказала, что через пять минут после моего ухода дочка стала искать меня и, не обнаружив в раздевалке, расплакалась, постоянно повторяя при этом: «Мама быва, быва и ушла. Забыва Дашу…».

И так продолжалось все два часа, пока я не появилась. Мне пришлось просить прощения, что ушла, не попрощавшись.

(С мамой трехлетней Даши беседовала Горлова Д)

Второй очень важный момент, который для психологов является очевидным и отчасти надоевшим, но при этом далеко не всегда известен родителям, – необходимость безусловной любви к ребенку, то есть не за что-то и при каких-либо условиях, а просто, несмотря ни на что. При этом любовь должна иметь те или иные внешние проявления.

Мы долго играли с Леночкой, потом я задала ей самый сокровенный вопрос: «Лена, а кого больше всего на свете любит твоя мама?».

Лена тихим голоском прошептала: «Это большой секрет. Ты его не знаешь?» – «Нет», – ответила я.

Тут девочка с широкой улыбкой поделилась со мной своим секретом: «Больше всего на свете мамуля, конечно, любит меня – свое сокровище».

(С Леной трех лет восьми месяцев беседовала Шалиманова Н.)

Однако бывают ситуации, когда мать горячо любит ребенка, а сказать ему это не может, и каждый из них замыкается в своем одиночестве. А иногда есть вполне объективные причины, по которым родители не всегда могут быть рядом, уделяя ребенку необходимое тепло и внимание. Но если они будут знать о последствиях своих действий, то многие найдут способ оставить в своем сердце место для ребенка.

Первое, что сказала сестра, увидев меня: «Я же хотела братика. А нельзя ее отвезти в роддом и поменять на братика?».

Когда у родителей завязался спор о моем имени, Таня авторитетно заявила, что раз уж ей обещали братика, а подсунули сестру, пусть меня хотя бы назовут по ее воле Наташкой.

У меня была тяжелая родовая травма, поэтому родителям приходилось огромное количество времени уделять моему здоровью. И у Тани сложилось впечатление, что она никому не нужна. Подобное перенесение родительского внимания сильно отразилось на ней. Ведь ей самой было только три года.

Сейчас мне 18. Ей – 21. Но ревность ко мне проявляется у нее до сих пор, не только относительно родителей, но даже в плане друзей.

(Рассказала Арбузова Н.)

Внутреннее одиночество ребенка-дошкольника может проявляться по-разному. Обычный вариант – некоторая демонстративность, привлечение к себе внимания всеми доступными способами, от нарушения поведения до требования индивидуального внимания на занятиях. Иногда это дополняется «прилипанием» к тому или иному взрослому при отторжении других.

Ване 5 лет. Мама занимается своей жизнью. Его передоверила няням. К одной он привязался, у них свои отношения. В детском саду первый год и никак не адаптируется. Правила выполнять отказывается. Не спит, не ест. На занятиях, правда, работает, потому что воспитательницу принял, доверяет ей и ходит за ней «хвостиком». От нее ни на шаг. Ни к психологу, ни к логопеду не идет, начинает громко кричать.

(Рассказала детский психолог Козырева Н.)

Но для ребенка значимо не только принятие его родителями, ему во всех жизненных областях очень хочется быть хорошим. Грамотные взрослые могут использовать это открытое желание ребенка в тех или иных воспитательных целях.

Мы учим цифры. Через пять минут малышу становится скучно. Приношу игрушечную собаку и предлагаю ей, совершенно неграмотной, учиться у сына считать. Мальчик мгновенно оживляется и на протяжении четверти часа хвалится своими познаниями перед собакой: «Смотри, собака, это цифра семь, а это три. Видишь, ты не знаешь, а я знаю».

(С мамой четырехлетнего Леши беседовала Соловьева В.)