Тропой мужества
Шрифт:
– С ума сошел, – ежась, сказал щуплый.
– Пристрели и дело с концом, – буркнул толстяк и шагнул ближе. – У нас еще много работы.
Щуплый скинул с плеча карабин.
Убьют! – испугался Свешников. Он забыл про спрятанную гранату, про Ивана и про то, что он вообще в чужом теле, которое почти умерло…
– Вы мертвы! – прохрипел он первое, что пришло в голову.
Немцы оторопели.
– Вы уже мертвы! – продолжил Паша. – Сдохнете. Пусть не сейчас, но все равно сдохнете. Не будет никакого земельного надела на Священной
– А мы придем на вашу землю! Все придем! Ваш бесноватый фюрер застрелится, когда наша армия будет штурмовать рейхстаг. Восьмого мая Германия капитулирует. А девятого мая будет Победа! Это будет! Будет!
Силы быстро таяли, Иван разогнул пальцы, скоба слетела и хлопнул капсюль. Слабеющей рукой он толкнул гранату в сторону врагов. Немцы что-то заорали, но лейтенант уже ничего не слышал. Пульсирующая боль уходила, уволакивая сознание за собой, куда-то вверх…
«Студент… Паша, ты если назад вернешься, так помни…»
Взрыв…
– Позвони еще раз.
– Толку… – ответил Маргелов, но телефон достал.
После непродолжительного прослушивания мелодии ожидания Вася констатировал:
– Или мобила на бесшумке, или Паша спит.
– Сомневаюсь, – усмехнулся Сергей.
– В чем?
– Чтобы профессор спал, когда единственная его идея так близка к завершению.
– А я не помню случая, чтобы он выпускал мобилу из рук, – пробормотал Маргелов и потер подбородок. – Ладно, пошли к центральному входу.
Попытка пройти через эвакуационный выход провалилась, а на главном могут и сумку осмотреть. Водку взяли, чтобы отметить первый запуск аппарата, а если все пройдет, как задумано, то удачу. А в том, что у них все получится, Маргелов был уверен на все сто.
У входа к ним подошел охранник.
– Здравствуйте, что у вас в сумке?
– Спортивная форма и мыльно-рыльное.
– Покажите, пожалуйста.
Маргелов предъявил сумку и многозначительно посмотрел на Жукова. Охранник досматривал тщательно.
– Сергей?!
Жуков повернулся. К ним подходил декан.
– Сергей, здравствуй. Почему ты не в лаборатории?
– Пробки, дядь Вить, будь они неладны. Но мы все успеем. Если надо, посидим допоздна.
– Ладно, я в понедельник к вам зайду. Но если все пройдет, как запланировали, то звони сразу.
– Хорошо, дядь Вить.
– Свешникову передай, что на завтра я его отпустил. – И декан направился на выход.
Охранник, пока они разговаривали, отошел в сторону. Маргелов подхватил сумку, и друзья пошли к лестнице.
– Фух, пронесло, – выдохнул Вася. – Я ж говорил, сумку хорошо досмотрят. И как только бутылки не съехали. Вот хохма бы была.
– Ты главное пресс не напрягай, – усмехнулся Сергей, – а то ремень лопнет.
– Кстати, – оживился Вася, – а дядя к проекту каким боком?
– Не боком, а паровозом. Думаешь, кто-то даст простым студентам тащить перспективный проект? Вот получим положительные результаты, и дядя возглавит нашу группу. Соответственно придется выделить процент. Солидный. И вообще, без его помощи не обошлось бы, и лабораторию он выделил, и нужные детали помог найти…
– Да-а-а, – протянул Маргелов, – селяви, без паровоза никак.
– Погоди, когда это будет…
– Скоро, Серега. Может, сегодня. Вот чую, у нас все получится!
– Погоди, как мы в лабораторию попадем, если Паша не отвечает? Вдруг он вышел, а мобилу оставил…
Вопреки ожиданиям, дверь лаборатории оказалась не закрыта на замок, что уже было странно. В институте ходили всякие слухи, но чем именно занимаются тут трое друзей, знал только декан. Для всех остальных тут проводили опыты по особому заданию деканата. И двери всегда были заперты, а тут… пройдя маленький тамбур, друзья удивились еще больше.
В помещении почему-то царил сумрак и хаос. На всех столах в беспорядке лежали платы, картриджи, пучки проводов, катушки кабелей, разные датчики, радиодетали россыпью…
Ладно хаос, в создании оного принимали участие все, но зачем Паша закрыл окна и еще жалюзи опустил? Чтоб с улицы не подглядели? А почему аппарат в работе?
На мониторе рабочая программа, рядом блок светодиодами мерцает, а за ними кушетка с монтажной рамой, на которой разместились несколько рядов датчиков. А среди них взъерошенная голова «Нимнула». Свешников лежал на кушетке, приспособленной под неподвижный стол пациента.
– Оп-па! – воскликнул Жуков. – Да он без нас начал. Паша! Эй, профессор!
Но Свешников не ответил, даже не пошевелился, лишь громко сопел.
– Спит, – констатировал Маргелов. – А ты говорил – идея-идея! Серег, ты дверь запер?
– Ага.
Вася вынул две бутылки и поставил их рядом с монитором.
– Что будем делать?
Но ответить Жуков не успел, Свешников вдруг дернулся, захрипел, выгнулся дугой, свалился с кушетки и забился словно в припадке.
Друзья лишь мгновение стояли в ступоре. Маргелов плюхнулся рядом, схватил голову Паши и положил ее на свои колени.
– Окно открой!
– Эпилепсия? – раскрывая фрамуги, спросил Сергей.
– С чего бы, хотя… не знаю. У Паши такой букет болезней…
Свешников перестал вздрагивать, замычал и начал шарить руками по животу, затем открыл глаза и выдавил:
– Я… он… где я?
– В лаборатории. Что случилось, Паш? Сон плохой приснился?
Тот, тяжело дыша, ответил не сразу, но друзья не ожидали такого:
– Мужики, меня только что убили.
Жуков и Маргелов переглянулись.
– Ну, это бывает, – наконец произнес Вася. – Кошмары и мне снятся иногда. Скажи, Серег…