Тропой мужества
Шрифт:
– Это стратегическая часть, – сказал комиссар.
– Хм, очень похоже на план, предложенный начальником штаба фронта М. А. Пуркаевым, – задумчиво произнес Васильев. – Кто бы мог подумать! Генерал-лейтенанта тогда обвинили в «паникерских настроениях». Что бы они сказали об этом сейчас?
Комкор и бригадный комиссар синхронно пожали плечами. Ясно, что свои ошибки никто признавать не будет, опять нашли бы стрелочника.
– С тактической частью сложнее, – сказал Рябышев, – из-за коридорного расположения дорог и множества болот и рек. Поэтому у каждого мехкорпуса будет своя тактическая задача.
–
– Немцы, кстати, хорошо владеют информацией, – изрек комиссар. – Благодаря авиаразведке и радиоперехватам знают о нашем корпусе, но считают нас неопасными. Именно в этом они ошибаются.
– Удивить фашистов у нас есть чем, – хмыкнул Рябышев. – У нас танков больше в разы.
– Танков больше, – согласился Попель, – но много небоевых потерь. Мы марш в триста километров совершили, сколько машин из строя по поломкам вышло?
– Много, – поморщился генерал, – треть. Но только два неремонтопригодны.
– Ладно, танки починят, я с механиками говорил. Беда со связью. Хреновая связь! А немцы этим пользуются. Вон и фальшивые приказы наловчились передавать. От плохой связи начинается бардак, как следствие несогласованность действий и большие потери. Один из обязательных шагов – наладить связь. С методами против фальшивых приказов.
– А что, имеются мысли по борьбе?
– Имеются, Дмитрий Иванович, имеются, – хмыкнул комиссар, – у нас казахи, узбеки да татары служат. Достаточно по одному человеку на линиях связи посадить и по-татарски-казахски-узбекски в эфире связь держать.
– Черт! – выдохнул Рябышев. – Как просто! Хотя… думаешь, немцы знатоков тюркских языков не найдут?
– Может, и найдут. Да сколько их будет? Десять? Двадцать? А донесений-то тьма, зашьются. И тут в эфире на грузинском заговорили. Пусть опять найдут знатоков по Кавказу, которые уже чукотский услышат по радио.
Все рассмеялись.
– Вернемся к нашим делам. Касательно нашего корпуса – у нас задача нанести удар на Дубно. Это уже выход в тыл танковой группе Клейста. Вот тут, – и карандаш помечает место на карте, – на линии Радехов – Сокаль и вдоль железки немцы создали мощные оборонительные противотанковые рубежи. Это говорит о том, что немцы знают, что мы стягиваем сюда танковые корпуса. И ожидают удар именно на Радехов. Считаю, что планы ударов Юго-Западного фронта немцам известны с подробностями. Поэтому атаковать в этом направлении – потерять людей и технику. Предлагаю выдвинуться на Берестечко. Кроме того, оседлать переправу через Птичь, создав там узел обороны, и так на всех мостах и переправах. Только танков для этого мало, нужны пехота и артиллерия. Грузовиков и тягачей у нас мало. Можно подцепить к танкам орудия, а расчеты с «махрой» на броню посадить. Держать переправы во что бы то ни стало, ибо это нити снабжения, сами понимаете. Без боеприпасов и горючего задачу не выполнить. Кстати, стоит взять опыт немцев, при необходимости горючку они возят на броне в канистрах. Можно их и на передках закрепить, вместе с боеприпасами, скинуть не долго.
– Толково, – согласился комкор. – С топливом однозначно трудно будет.
– Оборона… – задумчиво сказал Васильев. – Немцы бросят все силы, чтобы сбить нас с переправ.
– Да, у них в резерве около
– Откуда дровишки? – спросил генерал.
– Из лесу вестимо, – ответил в тон бригадный комиссар. – Я из худшего исхожу.
На секунду Рябышеву показалось, что Кирилл Николаевич смутился, но потом согласно кивнул, было такое в допросах.
– Авиаподдержка обязательно нужна, – сказал Васильев. – Иначе раздолбают нас с воздуха.
– Непременно! Наш выход в тыл Клейста немцам как серпом по… э-э-э… причиндалам. Думаю, они всю свою авиацию кинут на нас.
– Итак! – хлопнул по карте генерал-лейтенант. – Будем работать, времени мало. На проработку плана час-полтора.
– Я тогда записку составлю, со всеми предложениями.
– Да, ты, Кириллыч, оформляй все письменно, а я со штабом фронта свяжусь пока.
– Попробуй с Жуковым связаться. Георгий Константинович голова, все сразу просчитает. Скажи – подробности отправим письменно. Уговори не уезжать пока.
Васильев быстро сложил карту и одним движением сунул ее обратно в планшет.
– А я поручу проработку задачи Курепину. Он осторожен, но если ему правильный вектор задать, то как Стаханов пашет! Представляете, подсчитал намедни, сколько суток потребуется, чтобы дойти до Берлина при условии ежедневного пятнадцатикилометрового марша. Только позабыл, что мы наступаем на северо-восток и задача наша сдерживать натиск противника. А немцы за день гораздо больше пятнадцати километров отмахивают.
Бригадному комиссару показалось, что это он уже слышал. Ощущение дежавю с приездом в штаб усилилось. Или это из-за того, что внутри сидит и знаний подкидывает? Не свихнуться бы тебе, товарищ бригадный комиссар!
– До Берлина мы обязательно дойдем! – сказал Рябышев. – И на стенах рейхстага распишемся, но сейчас наша задача подрезать перышки Клейсту.
Комиссар посмотрел на комкора. В голове возникла картина руин и множество надписей на стенах, но внимание привлекла только одна, написанная большими буквами: «Дошли!» Что это за стена, где находится, когда это случится и какова будет цена… стало неуютно. Васильев мимику и ерзанье Попеля истолковал по-своему:
– Да, помыться бы не помешало. Как шелудивый, честное слово. Да в последний авианалет фашистские падлы аккурат на единственную баню все бомбы высыпали.
– А радийная машина случаем не около стояла? – озвучил догадку комиссар.
– Именно, – засмеялся полковник, – начштаба как раз парился и успел выскочить, веником прикрываясь… а машина с радиостанцией уцелела, на удивление.
– В баньке попариться было бы хорошо, – кивнул генерал, – да времени нет. Ты, Кириллыч, как записку закончишь, так в санчасть сходи, пусть перевязку сделают. А то смотреть на тебя страшно, ей-богу! Не комиссар, а башибузук какой-то.
– Зато типаж подходящий. Сразу видно – не крикун, а боевой комиссар! Ты, Иван Васильевич, вот что сделай, поищи в своем хозяйстве татар или казахов. Уточнить мне кое-что надо.
– Хорошо, сейчас ординарца озадачу.
Комкор с комдивом убыли. Комиссар одолжил у начштаба писчих листов и уже приготовился писать, как вдруг в штабную землянку вошли два бойца. Худые, субтильные, оба в очках. Но выглядят браво.
– Товарищ бригадный комиссар, красноармейцы Морозов и Свешников прибыли в ваше распоряжение!