Тропою тайн

Гудж Эйлин

Он опустил голову, не желая, чтобы Элли заметила слезы в его глазах. Наконец, взглянув в ее сторону, Тони обнаружил, что в дверях Элли нет. Его охватила благодарность: Тони понимал, как трудно было Элли оставить его с дочерью наедине даже на несколько минут.

Он поднес палец к детской щечке, нежно коснулся ее и удивился, заметив, как щечка дрогнула, личико сморщилось, а девочка заворочалась. Приподняв одеяльце, Тони усмехнулся: он увидел длинные ножки дочери — в самый раз для верховой езды.

Снова

укрыв девочку, Тони отвернулся и закрыл глаза. Напрасно он пришел сюда. Ему следовало послушаться совета Скайлер и постараться забыть о случившемся.

Тони вошел в коридор, где и нашел Элли. Она прислонилась к стене и сложила на груди руки. Не сознавая, что делает, Тони просунул руку под свой свитер и нащупал цепочку с образком архангела Михаила. Вытащив образок, он снял цепочку, и свет лампы заплясал на распростертых крыльях Михаила. На миг, зажав образок в кулаке, Тони постарался запомнить его форму, вспомнил обо всех пулях, от которых уберег его святой. Михаил подвел Тони только однажды. Тони понимал, что верить в силу талисмана нелепо, но ничего дороже образка у него не было.

Он вложил образок в руку Элли.

— Это для нее, — дрогнувшим голосом сказал Тони. — Для моей дочери.

По пути домой Тони неотступно думал о Скайлер. Господи, что ей пришлось пережить! Даже ему было невыносимо больно уходить от ребенка. А для Скайлер, которая девять месяцев вынашивала их дочь, расставание с ней наверняка стало пыткой.

«Нельзя оставлять Скайлер одну, — вдруг вспыхнула мысль. — Рядом с ней должен быть человек, который понимает ее».

Выехав на шоссе, Тони свернул к заправке, где нашел телефонную будку. Он набрал номер Скайлер, молясь, чтобы на этот раз она сняла трубку. Тони больше не мог слышать проклятое сообщение ее автоответчика.

— Алло! — послышался в трубке голос Скайлер, и Тони так изумился, что чуть не выронил трубку. Ее голос звучал почти… бодро.

Тони почувствовал себя глупо. А чего он ожидал — услышать надрывные рыдания? Тогда это была бы не Скайлер. Той ночью в больнице, когда Скайлер плакала в его объятиях, она тоже не походила на себя. Но тогда Скайлер только что произвела на свет ребенка.

— Это я, Тони, — спокойно и дружелюбно сказал он, и сердце его замерло. — Хочу узнать, как твои дела.

— Все в порядке.

— Почему ты не отвечала на мои звонки?

— Я была занята.

«Слишком занята, чтобы позвонить?» Тони хотелось упрекнуть ее, но он ответил:

— Понятно. Впрочем, ты все равно не застала бы меня. Последние две недели я работаю в две смены. В Гарлеме совершено тяжкое преступление.

— В Гарлеме? — равнодушно переспросила Скайлер.

— На самом деле я решил поинтересоваться, не нужна ли тебе компания. Конечно, если ты не слишком занята, — съязвил он, не удержавшись.

Скайлер

молчала так долго, что он испугался, не бросила ли она трубку. В нем нарастало раздражение. Нравится это Скайлер или нет, случившееся соединило их. Неужели она не понимает, что ему тоже больно?

Наконец Скайлер нехотя ответила:

— Сейчас я вроде бы ничем не занимаюсь.

— Тогда я приеду через пятнадцать минут. — Тони повесил трубку, не дав ей времени возразить.

По дороге беспокойство Тони все усиливалось. А может, у Скайлер и вправду все в порядке? Неужели жизнерадостная женщина, с которой он только что говорил, месяц назад горько рыдала у него в объятиях?

Тони с силой нажал на педаль газа.

Через несколько минут машина уже катилась по наклонной аллее, обсаженной деревьями. Впереди показался окруженный кедрами дом Скайлер. Над трубой вился дымок; поленница, сложенная у веранды, стала заметно ниже. Надо будет в первый же свободный день приехать сюда и разрубить поваленные деревья, которые он заметил по пути к дому. Разумеется, если Скайлер позволит.

Поднимаясь на веранду, Тони заметил тень, мелькнувшую за застекленными дверями. Лица он не разглядел, только смутный силуэт, но понял, что Скайлер наблюдала за ним. Она долго не отпирала дверь, и Тони охватило неудержимое желание высадить ее плечом.

Скайлер сильно похудела — джинсы и рубашка висели на ней. А под глазами были лиловые круги. Тони подумал, что женщина, которая выглядит так плачевно и вместе с тем способна оживленно болтать по телефону, либо превосходная актриса, либо находится на грани нервного срыва.

— Привет, Тони. Заходи.

Дружеская улыбка и вялое объятие Скайлер не развеяли его опасений. Заметив, что она идет босиком по холодному, выложенному плиткой полу, Тони понял, чем объясняется невозмутимость Скайлер. Она просто… отключилась от реальности.

Подойдя к камину, где тлело несколько угольков, она обернулась:

— Я собиралась разогреть банку супа. Хочешь есть?

«Супа? Тебе не помешало бы переливание крови!»

Скрыв от нее тревогу, Тони спросил:

— Может, лучше я приглашу тебя поужинать?

— До ближайшего ресторана полчаса езды, — вяло возразила она. — К тому же я не в настроении куда-то тащиться.

Забыв про суп, Скайлер опустилась на пухлую кожаную оттоманку рядом с креслом, выглядевшим так, словно его протащили двадцать миль по грязной дороге. Странно: если семья Скайлер и вправду так богата, почему она не выбросит эту рухлядь?

Мало того, Скайлер явно не замечала, что в комнате холодно.

Тони подошел к камину и подбросил в него пару поленьев из дровяного ящика. Искры взвились, пламя быстро охватило поленья. В комнате запахло дымком, вскоре стало теплее, и Тони немного успокоился.