Троя

Шлиман Генрих

Этот «древний город», как называют его местные, был впервые описан в Milwaukee Advertiser в 1837 году, в American Journal of Science (New Haven, 1842. Vol. XLIV. P. 21) и более полно в 1855 году Аэпхэмом (Lapham) в Smithsonian Contributions to Knowledge (Vol. VII. P. 41–51).

Ни один исследователь до меня ранее (это было в мае прошлого года), как кажется, не понял, что кирпичи или терракота были обожжены прямо на месте, так же, как Вы это описываете относительно стен Трои. Моя статья была опубликована в State Lournal нашего города 22 мая 1882 года. Я писал, что один из фрагментов, которые я подобрал там, имел в центре ветку толщиной около дюйма, обожженную в уголь, и что во всех кусках терракоты были отверстия в тех местах, где осока с речного берега была смешана с глиной, чтобы помочь ей обжечься в кирпич».

Разрушение третьего поселения было не полным, поскольку вплоть до настоящего времени сохранились городская стена и стены домов значительной высоты.

Хотя мы видим следы огня на некоторых домах третьего поселения, однако ничто здесь не говорит о такой катастрофе, как та, что постигла второй город, где все постройки были разрушены вплоть до фундаментов, и только толстые стены храмов, стена цитадели и, возможно, боковые стены ворот отчасти

избежали разрушения.

Как уже объяснялось на предшествующих страницах, в 1879 году мои сотрудники в Трое согласились со мной в ошибочном отнесении ко второму городу только слоев руин толщиной от 3 до 4 метров, которые следовали за слоем руин первого города и которые, как мы теперь понимаем, были искусственно навалены жителями второго города, чтобы сделать большую площадку для постройки своего Пергама. Следовательно, следы человеческой деятельности, обнаруженные в этом слое, воспроизведенные в «Илионе» на рис. 147–181 и отнесенные там ко второму городу, действительно принадлежат ему. В этом никакой ошибки нет; но теперь мы с уверенностью убедились в том, что они принадлежат к древнейшей эпохе истории второго города и что ко второму городу принадлежат и тысячи предметов, которые я обнаружил в обугленных руинах и которые раньше ошибочно приписывал третьему поселению. Поскольку в некоторых местах полы домов третьего поселения отделяет от слоя руин второго только слой мусора толщиной 0,2 метра, то предметы человеческой деятельности, которые относятся к ним, естественно, оказываются смешанными с предметами из второго города. В ходе этой последней троянской кампании у нас были тысячи возможностей, постепенно раскапывая слой за слоем сверху, убедиться в том, что третьи поселенцы были весьма бедны, ибо в их домах было сделано очень мало находок. Следовательно, не может быть сомнений, что почти все предметы, проанализированные и воспроизведенные в «Илионе» в главе о третьем городе т. 1 с. 468–542, т. 2 с. 1—177, рис. 190–983, фактически относятся ко второму, сожженному городу. Теперь может быть очень легко произвести необходимую классификацию, поскольку все предметы, обнаруженные в сожженном городе, несут на себе очевидные следы страшного жара, которому они подверглись в ходе великой катастрофы; вся керамика оказалась сплошь обожжена, в то время как и вся троянская керамика вообще, керамика третьего поселения несет лишь следы поверхностного обжига. Однако если мы произведем это разделение сейчас, то это может завести нас слишком далеко, мы предпочтем оставить это до нового издания «Илиона», а здесь просто изложим факты.

На рис. 91–96 я воспроизвожу несколько предметов, которые подобрал в домах третьего поселения и которые несколько отличаются от тех, что воспроизводились раньше. Рис. 91 представляет собой кувшин ручного изготовления с одной ручкой и двумя отдельными носиками, один за другим, хотя тулово сосуда не разделено. Передняя часть кувшина украшена тремя похожими на груди выступами. Рис. 92 – это ваза с полой ножкой и длинным, перпендикулярно перфорированным выступом на каждой стороне тулова и соответствующими отверстиями на ободке. Рис. 93 – это чаша с ручкой, плоским дном и похожим на ушки рельефным украшением по обеим сторонам тулова. Вся эта керамика обожжена лишь слегка. Несколько более тщательно обожжено глиняное кольцо на рис. 94, возможно, потому, что оно должно было использоваться как подставка для сосудов с выпуклым дном. Рис. 95, 96 – это два астрагала (таранные кости). Я воспроизвожу их здесь вместо двух астрагалов на рис. 530, 531 в т. 2 «Илиона», которые были очень плохо сфотографированы. Чтобы избежать повторов, я больше не воспроизвожу здесь керамики. Пряслица, как орнаментированные, так и неорнаментированные, встречаются сотнями. Было собрано около десятка бронзовых брошей с шарообразными или спиралевидными головками, также много шил и костяных иголок, как те, что показаны в «Илионе» на рис. 123–140, 560–574, сотни жерновов из трахита, как те, что показаны на рис. 75 и 678, грубые каменные молотки, как те, что на рис. 83 и 632–634, зернотерки, как те, что на рис. 80, 81, пила и ножи из кремня или халцедона, как те, что на рис. 93–98 и 656–664 и т. д.

Рис. 91. Кувшин с двумя носиками. Масштаб 1:3. Найден на глубине около 8 метров

Рис. 92. Ваза с полой ножкой и вертикально перфорированными выступами для подвешивания. Масштаб 1:3. Найдена на глубине около 8 метров

Рис. 93. Чаша с рельефным украшением, похожим на ушки, с обеих сторон. Масштаб 1:3. Найдена на глубине около 8 метров

Рис. 94. Глиняное кольцо. Масштаб 1:3. Найдено на глубине около 8 метров

Рис. 95, 96. Две таранные кости (астрагалы). Масштаб 1: 2. Найдены на глубине около 8 метров

§ II. Четвертое доисторическое поселение на месте Трои

Как я уже говорил, мои архитекторы остались в убеждении, что третье поселение никогда не погибало в катастрофе, поскольку все еще стояли остатки стен домов высотой от 2 до 3 метров и крепостные стены более-менее хорошо сохранились. Четвертые поселенцы построили свои дома на постепенно накапливавшейся почве холма и на стенах разрушенных домов своих предшественников. Далее мои архитекторы узнали, что четвертые поселенцы использовали кирпичные стены третьего поселения, починив их и, возможно, надстроив в пропорции к увеличившейся высоте почвы. Таким образом, площадь четвертого

поселения не превышала площади третьего, и, следовательно, как и третье, оно занимало только Пергам второго города. В четвертом поселении были свои ворота, которые, видимо, были деревянными и стояли на тех же местах, что и ворота третьего города, однако, как могут увидеть посетители во все еще стоящем вертикальном блоке руин F на плане VII, поверхность внутри ворот снова стала на 1,5 метра выше. Вся земля внутри крепостных стен была покрыта домами четвертого города, они не имели правильных планов, но состояли, как и дома третьего города, из маленьких комнат, беспорядочно сгруппированных вместе. Стены домов были сложены из небольших кусков бутового камня, сцементированных глиной; однако в среднем по размеру они были еще меньше, чем стены домов третьего города, мы видим даже некоторые стены домов толщиной всего 0,3 метра. Кроме того, некоторые стены домов были построены из кирпичей, отчасти обожженных, отчасти необожженных. Я обращаю внимание посетителей на стену из необожженных кирпичей, которую все еще можно видеть в большом блоке обломков, помеченном G на плане VII, который остался к югу от храма А. Кирпичи делались из глины, смешанной с соломой; длина стороны кирпича – 0,45 метра, высота – 0,07; они сцементированы белой глиной. Толщина стен составляла только один кирпич и в общем достигала, включая глиняное покрытие с обеих сторон, 0,47 метра. Принимая во внимание тонкость большинства стен домов четвертого поселения, невероятно, что над основным этажом, который отчасти сохранился, мог быть еще второй; фактически как в третьем поселении, так и в четвертом, большинство домов, видимо, имели только один этаж. Оба эти поселения, как было обнаружено в ходе раскопок, безусловно, выглядели просто как деревни. В четвертом поселении мы не нашли черепицы, ибо, как и в предшествующих городах, все дома были покрыты крышей из горизонтальных террас, которые, как мы все еще можем видеть в деревнях Троады, делались из деревянных балок, камыша и слоя глины толщиной около 0,25 метра. Прежде всего существование этих горизонтальных террас, глина которых постоянно смывалась дождем и которую приходилось постоянно обновлять, объясняет быстрое накопление почвы, которое мы находим в доисторических поселениях на холме Гиссарлык и которое еще нигде не наблюдалось в подобных масштабах. Это объясняет и огромные массы мидий и других мелких ракушек, некоторые из которых еще закрыты. Стены домов из глиняных кирпичей, которые, находясь под воздействием дождя, солнца и ветра, полностью рассыпались, также способствовали быстрому накоплению мусора.

Мы не можем сказать с уверенностью, каков был конец четвертого поселения; но поскольку мы находим, что верхняя часть стен его укреплений была разрушена, то естественно предположить, что это поселение могло погибнуть от руки врага. Во многих домах мы видим следы огня, но они не более значительны, чем в третьем поселении, и, конечно, общего разрушения не было.

В руинах четвертого поселения мы опять обнаружили огромное количество керамики, как та, что показана и проанализирована в «Илионе» в т. 2 на с. 186–245, рис. 986—1219, однако новых типов найдено не было, за исключением двух ваз с «совиными» лицами и женскими чертами, которые я воспроизвожу здесь на рис. 97, 98, поскольку они отличаются от всех тех, что я воспроизвел в «Илионе».

«Совиное» лицо на вазе на рис. 97 очень грубо, «клюв» длинный и острый, глаза показаны точками-полушариями, брови – в виде горизонтальной рельефной линии; женские груди и вульва хорошо отмечены; ободок горлышка выгнут, дно плоское; крылья показаны как вертикальные выступы. Ваза с рис. 98 относится к категории ваз с вертикальными выступами, похожими на крылья, двумя женскими грудями и вульвой; однако у нее гладкое цилиндрическое горлышко, на котором надета отдельная крышка с «совиным» лицом. Эта крышка особенно замечательна своими большими глазами-полушариями и высокими выдающимися бровями.

Формы этих троянских священных сосудов несколько менялись со временем; но, хотя они потеряли свои «совиные» головы и крылья, их тип легко можно распознать в вазах с двумя женскими грудями, которыми изобилуют магазины гончаров в Дарданеллах.

Кроме того, в этом слое были найдены сотни орнаментированных и неорнаментированных терракотовых пряслиц и множество брошей из бронзы, несколько ножей из того же металла, множество иголок и шил из кости, бесчисленное количество грубых каменных молотков, а также жернова и значительное число хорошо отполированных топоров из диорита, как те, что показаны в «Илионе» на рис. 1279–1281.

Рис. 97. Ваза с «совиным» лицом, женскими чертами и двумя выступами, похожими на крылья. Масштаб 1: 4. Найдена на глубине около 5 метров

Рис. 98. Ваза с женскими чертами и двумя похожими на крылья вертикальными выступами. На крышке – «совиное» лицо. Масштаб 1: 4. Найдена на глубине около 5 метров

§ III. Пятое доисторическое поселение на месте Трои

Пятые поселенцы расширили свой город к югу и востоку дальше, чем два предшествующих поселения; ибо из-за существенного накопления мусора и небольшой разницы в высоте между холмом Гиссарлык и прилегающей цепью холмов ровная поверхность значительно увеличилась в этих направлениях. Поэтому мы видим, как дома этих новых поселенцев заходят на старые крепостные стены и выходят далеко за их пределы. Стены домов строились отчасти из бутового камня, сцементированного глиной, отчасти из глиняных кирпичей: части таких стен пятого поселения из глиняных кирпичей можно видеть в большой северо-восточной траншее под римскими пропилеями (см. L на плане VII) над южными воротами (см. NF на плане VII) и в большом блоке руин (G на плане VII) к югу от храма А. Они состоят из кирпичей 0,30—0,33 метра в длину и ширину и 65–75 миллиметров в высоту; толщина кирпича не превосходит его длины. Материалом для кирпичей послужила, как и в предшествующих городах, темная глина; цемент – из светлой, почти белой глины. Эти кирпичные стены в основном не обожжены; только в редких случаях можно увидеть обожженные кирпичи. Все кирпичные стены имеют фундаменты из бутового камня, которые, возможно, отчасти выступали над полом, чтобы предотвратить эрозию, которой больше всего были подвержены нижние части стен. Поскольку не было найдено никаких следов черепицы, то все дома в этих поселениях также должны были иметь горизонтальные крыши из дерева, камыша и глины.