Троя

Шлиман Генрих

В части акрополя, которая ранее не была раскопана, мои архитекторы приложили большие усилия к тому, чтобы открыть все огромные фундаменты греческих и римских построек, которые состоят из гигантских булыжников, и к тому, чтобы соединить скульптурные блоки, принадлежащие этим постройкам, а также другим зданиям, фундаменты которых уже нельзя было обнаружить.

Среди последних особого внимания заслуживает небольшой дорический храм, поскольку может показаться, что он идентичен с тем «небольшим и незначительным» храмом Афины Паллады, который здесь видел Александр Великий [277] . Однако, по мнению моих архитекторов, оставшиеся от этого храма скульптурные блоки недостаточно архаичны, чтобы принадлежать этому храму богини, к которому, согласно Геродоту [278] , поднимался Ксеркс.

277

Страбон. XIII.

С. 593: «…с небольшим и незначительным святилищем Афины».

278

Геродот. VII. 43.

Антаблемент и капители этого маленького дорического святилища показаны на сопровождающем рисунке 104.

Материалом для скульптурных блоков послужил ракушечный известняк, внешняя сторона которого была покрыта тонким слоем известки. Это тот же самый грубый строительный материал, который мы находим во многих греческих храмах Южной Италии, Сицилии и Греции.

Рис. 104. Антаблемент и капитель небольшого дорического храма.

Масштаб 1: 15

Мы нашли два образца капителей, оба сильно повреждены. Эхин представляет собой почти прямую линию; она присоединена тремя кольцами к стволу колонны, который имеет двадцать каннелюр; диаметр верхнего конца – 0,45 метра. Нижний диаметр колонны точно определить невозможно, однако кажется, что он составлял 0,59 метра: таков был диаметр самой толстой подушки капители колонны, которую мы нашли. Архитрав особенно замечателен тем, что его тения или листель (Tropfenleiste) имеет только пять «капель» (Tropfen) вместо шести, как обычно. Эта особенность пока встречалась лишь в исключительных случаях. Высоту архитрава определить было невозможно: он был реставрирован, основываясь на высоте триглифов – они имеют 355 миллиметров в высоту и 276 миллиметров в ширину; они организованы таким образом, что три из них входят в расстояние между колоннами, которое составляет около двух метров. Корона [279] вместе с киматием сделана из единого блока. В противоположность расположению архитрава мутулы (viae, Hangeplatten) имеют по шесть «капель» (Tropfen). Все скульптурные блоки этого храма очень хорошо сделаны и были соединены вместе простыми железными болтами и железными скобами в конструкцию вот такой формы

. На основе всех этих характеристик мои архитекторы могли с уверенностью заключить, что этот храм был построен не ранее IV века до н. э.; и, следовательно, он не может быть тем самым храмом, который здесь видел Ксеркс. Нам не удалось точно определить местоположение этого храма на акрополе, поскольку среди всех фундаментов, которые мы нашли, ни один ему не соответствует. Принадлежащие ему скульптурные блоки были использованы в различных стенах, а также в фундаменте более позднего портика.

279

Я использую здесь термины, принятые у английских архитекторов, которые несколько отличаются от немецких. Например, латинские термины «корона» и «киматий» соответствуют греческим geison и sima, которые я использую в моем немецком издании.

Древнейшим из всех других поздних построек является очень большой дорический храм из белого мрамора, к которому относится прекрасная метопа, изображающая Феба Аполлона на колеснице Солнца [280] , обнаруженная мною одиннадцать лет назад и украшающая ныне Шлимановский музей в Берлине, а также изуродованная метопа, которую я воспроизвожу здесь на рис. 105. Эта последняя относится к македонскому времени и, судя по всему, веками была оставлена на милость погоды, поскольку сильно истерта и повреждена, однако на ней нетрудно разглядеть воина, держащего упавшего на колени человека за волосы и, очевидно, собирающегося ударить его поднятой рукой. Я также с большой долей вероятности отношу к этому храму фрагмент другой метопы, которая веками служила надгробным камнем на древнем турецком кладбище в Кум-Кей, откуда мы унесли ее, чтобы обогатить Шлимановский музей в Берлине. Как можно видеть на рис. 106, она, видимо, изображает мужчину, поддерживающего падающего человека, видимо женщину. Эта скульптура великолепна и определенно принадлежит к македонскому периоду. Далее на рис. 107 я привожу гравюру другого фрагмента метопы, которая также веками стояла как надгробный камень на старом кладбище в Кум-Кей и которую я также с большой долей вероятности отношу к большому дорическому храму, тем более что она также принадлежит к македонскому периоду. Она изображает воина в шлеме со щитом, который держит какой-то другой воин; от второго осталась лишь рука.

280

См.: Илион. Т. 2. С. 326–328.

Рис. 105. Мраморная метопа македонского периода, изображающая воина, держащего стоящего на коленях человека за волосы. Масштаб 1:12. Найдена на глубине около 1 метра

Рис. 106. Фрагмент мраморной метопы македонского периода, изображающей человека, держащего

падающую женщину. Масштаб около 1: 9

Рис. 107. Фрагмент мраморной метопы македонского периода, изображающей воина в шлеме со щитом, который держит какой-то другой воин; от второго осталась лишь рука. Масштаб 1: 10

Я также со значительной уверенностью отношу к этому храму гораздо лучше сохранившуюся метопу из Илиона македонского периода, которая в течение двадцати пяти лет стояла перед фермой г-на Калверта в Тимбре и которую я купил у него, чтобы выставить в Шлимановском музее в Берлине. Сопровождающей гравюрой этой метопы (рис. 108) я обязан умелой руке моего друга г-на Шене, генерального директора Королевского музея в Берлине, который любезно представил мне следующее описание ее:

«Богиня, очевидно Афина, энергично движется налево. Она подняла правую руку, от которой сохранилось только плечо, возможно, чтобы нанести удар копьем воину справа от нее, который упал к ее ногам. Левой рукою она схватила его за голову, но неясно, держит ли она его за волосы или за шлем, поскольку голова большей частью отбита. Она одета в свободный хитон, который перепоясан под грудью, ее левая рука лежит на большом круглом щите. Нельзя точно определить, надета ли у нее на груди эгида. Голова богини отбита. Воин справа пытается освободиться от левой руки богини; судя по всему, он совершенно наг, за исключением большого круглого щита на его левой руке».

Это, несомненно, то самое святилище, которое было построено здесь Лисимахом. Во время моих раскопок я находил скульптурные мраморные блоки от него рассыпанными по всей северовосточной части холма Гиссарлык [281] . На той же самой стороне было обнаружено несколько больших фундаментов, состоящих из хорошо обтесанных блоков известнякового камня, однако они были слишком разрушены, чтобы мои архитекторы могли определить, какой из них принадлежал большому храму. Помимо скульптурных блоков храма, найденных на акрополе, на многих старых турецких кладбищах в окрестностях мы находили столько фрагментов колонн и антаблемента, что мои архитекторы смогли сделать данную реставрацию верхней части храма (см. рис. 109).

281

Страбон. XIII. С. 593: «Лисимах проявил особую заботу о городе: он отстроил храм…»

Храм был построен в дорическом ордере, и все его видимые части были из белого мрамора. Колонны имели двадцать каннелюр, их верхний диаметр равен 1,01 метра, нижний диаметр, а также высота неизвестны. Профиль эхина приближается к прямой линии; эхин имеет три кольца. Никаких фрагментов архитрава найдено не было, поскольку для разрушителей он был источником наилучших строительных блоков. Фриз (триглиф) был устроен таким образом, что межосевое расстояние между двумя триглифами всегда составляло около 2,9 метра.

Рис. 108. Фрагмент мраморной метопы храма Афины македонского периода, изображающей богиню, возможно Афину, с большим копьем; левой рукой она держит воина со щитом, который тщетно пытается освободиться. Масштаб около 1: 9

Ширина каждого триглифа – 0,58 метра, высота – 0,84 метра, и он был сделан из одного блока с прилегающей метопой. К одному из этих блоков был присоединен второй триглиф. Все метопы были украшены рельефами, и, таким образом, они образовывали характерное украшение этого храма. Корона храма имеет обычные дорические формы; она поддерживала киматий из мрамора, который орнаментирован рельефными листьями и головами львов, украшавшими водостоки. Крыши, а также панельный полоток внутри были мраморными. Разрушение этого храма Фимбрией и восстановление его Суллой [282] легко распознается по многим скульптурным блокам. Это особенно ясно видно по киматию, большинство найденных нами фрагментов которого были сделаны в римское время, как очевидно по стилю скульптур.

282

Страбон. XIII. С. 594. См. также: Илион. Т. 1. С. 266, 267.

Рис. 109. Капитель, триглиф и корона большого дорического храма

Рис. 110. Киматий храма Афины македонской эпохи. Масштаб около 1: 12

Действительно, киматий является той частью храма, которая больше всего должна была пострадать в пожаре. Здесь на рис. 110 я воспроизвожу киматий македонского, а на рис. 111 – римского периода. Мы не можем точно определить дату последнего и полного разрушения храма, однако многие скульптурные блоки бросают свет на цель этого разрушения, поскольку на них видно множество отверстий, просверленных близко друг к другу, очевидно для того, чтобы облегчить раскалывание больших блоков на куски, чтобы пережечь мрамор в известь. То же самое намерение очевидно и по многочисленным мраморным осколкам, которые покрывают всю северо-восточную часть Гиссарлыка. Однако нередко мы находим большие мраморные блоки, в особенности блоки, служившие потолочными балками, которые избежали разрушения, возможно потому, что они были слишком тяжелыми, чтобы перенести их и разбить на куски.