Троя

Вэнс Джек Холбрук

Большим количеством населения Розалия не отличалась. В порте Мона, самом крупном городе, численность жителей колебалась от двадцати до сорока тысяч человек, в зависимости от приливов или отливов сезонной рабочей силы. Там был космический терминал, несколько более или менее сносных гостиниц, агентства, магазины и административные учреждения, представлявшие ее странное двойное правительство*. [7]

Первооткрывателем Розалии был легендарный Уильям Уипснейд или, как его чаще называли – «Дикий Вилли». Он разделил всю поверхность Розалии на сектора со стороной в сто миль, которые начал потом распродавать на грандиозном аукционе. Пятьдесят лет спустя, когда все более или менее утряслось,

была основана Ассоциация Факторий, чье представительство ограничилось цифрой в сто шестьдесят владельцев ранчо. По уставу владельцы никогда не должны были поднимать вопрос о переделе своих владений, хотя и могли продавать их куски соседям для увеличения площадей. Поэтому со временем одни поместья неизбежно разрастались, а другие уменьшались. Например, ранчо Боггинса «Уиллоу Глен» составляло уже почти миллион квадратных миль, так же, как ранчо Айгли-Морт или Стронси; в то время как другие, типа Черной Лилии или Железного треугольника, измерялись всего лишь сотней тысяч квадратных миль, а то и меньше.

7

Двойное правительство состояло, во-первых, из Ассоциации Факторий, представлявшей прежде всего интересы владельцев ранчо и разбиравшей все возникавшие между ними разногласия; во-вторых, из Правления Гражданского Регулирования, занимавшегося всеми вопросами жизни и деятельности остального населения. Однако, ни одно из правительств не признавало юрисдикции другого и каждое считало, что лишь оно единственное обладает всей полнотой власти. Местная пресса прилагала все усилия, чтобы поддерживать работу обеих организаций на достаточно мирном и эффективном уровне, ибо все понимали, что на самом деле ни одна из сторон и не желает нести полной ответственности за страну (Прим. автора ).

Все ранчо, из-за отсутствия должного ухода, почти не приносили доход, во всяком случае, доходов не хватало даже на поддержание нормального функционирования. Вследствие этого несколько владельцев стали использовать свои земли для обслуживания туристов, предлагая своеобразную экзотику в виде ночлегов в сараях, деревенских обедов и прочего в том же роде, деря за это втридорога. Туристам в свою очередь разрешалось наслаждаться окружающими пейзажами, включая Равнины Дикого Меда, где в изобилии росли прелестные цветы и водились опылявшие их насекомые. В туристические программы входило и посещение Леса Динтона, где росли пуховые и трубковые деревья, а так же брухасы, достигавшие семисот метров в высоту. Там также жили и весьма активные древесные бродяжки, отличавшиеся злобностью, особенно проявлявшейся, когда туристы бродили по лесу в одиночку. Допускались туристы и на Мистические Острова Залива Мьюран, и в цветные пустыни, известные как Тиф, где ветряные бродяжки устраивали настоящие иллюзионы, создавая из дыма ужасные образы, пугавшие туристов и дававшие бродяжкам возможность ловко похищать туристическое имущество.

Ранчо Тенистая Долина занимало площадь в шестьсот тысяч квадратных миль и граничило с горами Морчи, озером Паван с окружающими его многочисленными болотами, несколькими густыми лесами, и настоящей саванной, где обитало немало птиц. Владельцем ранчо считался Титус Зигони, пухленький маленький человечек с белым пушком на голове и розовыми щеками. Как-то раз в один странный день в Липвиллоу, городке на Большой Мутной реке, ему случилось познакомиться с Намуром. И это событие изменило жизнь Титуса Зигони. Намур вскоре представил его весьма активной даме по имени Симонетта Клаттук, которая поначалу казалась доброй, ласковой и невероятно все понимающей – короче говоря, именно такой особой, каковой Титус смог поведать печальные перипетии жизни – и, прежде чем сам что-либо понял, он оказался женат на этой замечательной женщине, которая, к тому же, всегда и во всем была права.

Немного погодя Намур привез ему группу йипов – красивых молодых людей и соблазнительных девушек, которые стали работать на ранчо. Но эксперимент,

в общем-то, не удался: йипы ни за что не соглашались окончательно понять, зачем их вывезли с Йиптона и поселили на малопривлекательной для них Розалии. К тому же, они обнаружили, что работать их заставляют чересчур много, не однажды только что-нибудь сделать, а ковыряться день за днем – и для чего – опять неизвестно. Все это им не понравилось, а больше всего не понравилось то, что за транспортировку в это негостеприимное место их еще и вынуждали платить налоги. Короче, работа на ранчо окончательно потеряла для них всякую прелесть.

Тогда однажды Намур привез некоего пожилого человека из Кадвола, которого представил как Калайактуса, умфау йипов. Мадам Зигони немедленно усмотрела поразительное сходство между этим господином и своим мужем; что, конечно же, было вполне очевидным и для Намура. И вот однажды, после странного посещения Садов, в которые он и не собирался заходить, Дайдо Калайактус попал в «катастрофу», и так уж вышло, что пост умфау очень скоро занял Титус Зигони. Да и кто бы стал возражать? Разумеется, никто.

Так все было и объяснено Титусу. Он, правда, заявил, что у него нет никакого опыта, но Смонни заверила, что работы у него, по существу, никакой не будет, надо только быть твердым и иметь представительную наружность на людях, а на самом деле – всего лишь наблюдать за нравственностью девушек йипок. Титус согласился попробовать.

С помощью того же Намура Титус Помпо, новый умфау, был переправлен в Йиптон и отныне почти не показывался на своем ранчо.

2

Дикий Вилли, первооткрыватель Розалии, всегда испытывал особую тягу к прелестным молодым девушкам, которых встречал в различных частях Сферы Гаеан. И чтобы увековечить память о разных приятных часах и минутах, он и назвал новую планету Розалией, ее главный город – порт Мона, а восемь континентов Оттилией, Эклин, Куку, Желтой Нелли, Ла Марой, Тринки, Гортензией и Альмирой.

«Фортунатас» добрался, наконец, до Розалии и сел в космопорте Моны. Глауен и Чилк, пройдя таможенные формальности, вышли в зал – огромное восьмиугольное помещение, каждая стена которого была отделана панелями из местных пород дерева: пухового, колуки, дамсона, бруха, споурада, рогового, кровавого и сплендиды. Наверху панели переходили в стеклянные треугольники странного тускло-оранжевого и пепельно-голубого цвета, которые накрывали зал восьмиугольным разноцветным колпаком. Эффект такого оформления мог бы быть совершено замечательным, если бы не скучные цвета.

Зал оказался пустым. Глауен и Чилк подошли к стойке, на которой висело расписание комических кораблей на ближайшие полгода вперед, и приблизительное расписание – на вторые полгода. Никакого упоминания об «Элиссуа» они не обнаружили.

– Есть три варианта, – вздохнул Чилк. – И все не очень-то хороши. Первый заключается в том, что Бардуз еще не прибыл. Второй в том, что он прибыл, но сел где-нибудь вне порта Мона – может быть на каком-то ранчо. И третий – он сменил планы и не прибудет сюда вообще.

– И в случае третьего варианта неизвестно, как мы его найдем, – согласился Глауен.

После этого оба вышли из терминала и остановились под изнурительными лучами темно-желтого солнца. Дорога тоже была пуста. Только рядом с одним из деревьев «драконий глаз» стоял йип и жевал периодически срываемые с него фрукты, впрочем, без особого энтузиазма. На остановке кэбов тоже не было ни души. Впереди, за пару миль виднелись окраины порта Мона.

– Где же кэбы? – окликнул йипа Чилк.

– Сегодня в расписании нет никаких рейсов – зачем же кэбам тут стоять? – удивился йип.

– Логично. А ты случайно не хочешь донести наши вещи до города?

– Естественно, не хочу. Вы что, за дурака меня держите?

– Я имею в виду – за плату.

Йип посмотрел на два небольших чемодана.

– И какова плата?

– Полсола, я думаю, хватит.

Йип медленно отвернулся к дереву и лениво бросил через плечо:

– Сол и не меньше.