Троя
Шрифт:
Защитник, несколько упавший духом, сказал:
– Я остаюсь при своем прежнем утверждении, которое справедливо и должно быть взято во внимание.
Судья Оффау подался вперед.
– Вы хотите сказать, что подсудимые, поджигая Йиптон, руководствовались лишь желанием очистить окрестности от мусора! ?
– Но ведь там не было ни души, ваша честь! Я доказал это, а потому какие же еще соображения могли руководить ими в этом невинном поступке?
– Защитник, вы честно исполнили свой долг. Ваши аргументы выслушаны нами, хотя и относятся к воображаемым обстоятельствам. Но суд… –
Адвокат молчал.
– Кто именно из обвиняемых вел суда? – уточнила Мелба Ведер.
– Кто-нибудь желает ответить? – обратился адвокат к подсудимым. – Это никоим образом не утяжелит вашего дела, которое и так однозначно проиграно.
– Я вел одно, а Фаргэйнджер второе, – нехотя ответил Тамп. – Мы настояли также, чтобы на одном судне с нами летел Бохост, а на втором Мавил, поскольку в противном случае остальные могли ускользнуть, покинув нас на произвол судьбы. А так, зная о двух заложниках на борту, они ждали нас, как миленькие.
Клайти вскочила и истерически закричала:
– Я хочу сделать заявление!
– Только никаких доктринерских обсуждений, – остановил ее Оффоу. – Суд не трибуна для высказывания ваших частных мнений, и если вы собираетесь высказываться не по поводу преступления, лучше прошу вас помолчать.
Клайти тупо села обратно.
– Полагаю, относительно вердикта ни у кого не имеется никаких сомнений. Все подсудимые виноваты в чудовищном преступлении и все приговариваются к смерти. Исполнение состоится через неделю после объявления приговора.
Осужденных увели. Клайти шла с высоко поднятой головой, сожалея лишь, что ей так и не удалось произнести блестящую речь; Джулиан шел, наоборот, опустив голову. За ними, пошатываясь, следовал Мавил. Торк и Фаргэйнджер шли спокойно, никак не выражая эмоций.
Большой Зал опустел. Глауен и Уэйнесс отправились в «Старую Гавань» и нашли снаружи свободный столик. Заказав гранатовый сок, долго сидели молча.
– Ну, вот, все почти и кончилось, – произнес, наконец, Глауен. – Но я никак не могу переварить эти суды, меня до сих пор от них тошнит. Наверное, карьера в Бюро Б все-таки не для меня.
– Глупости, – ответила Уэйнес. – Ты самый молодой командир, который бывал когда-нибудь в Бюро. И всякому уже сейчас понятно, что когда-нибудь ты станешь суперинтендантом.
– Ни малейшего шанса, – вздохнул Глауен. – Вук никогда не уйдет в отставку. А, впрочем, все равно. Гораздо хуже, что я никак не могу расслабиться. Намур и Смонни все еще на свободе и никто не знает, где они теперь. Может, где-нибудь посередине океана.
– Ну, на Эссе они не могли высадиться. Еще можно выжить на Трое, в одном из летних домиков, но только до тех пор, пока хватит припасов. Можно попробовать высадиться и на Деукасе, но куда они там пойдут? Звери растерзают их за пару дней.
– Их единственная надежда – это космопорт здесь, на Араминте. Правда, теперь он охраняется день и ночь…
– Да не расстраивайся, раньше или позже их все равно поймают, – Уэйнес
– Хорошо бы! Вот уж порадуюсь спокойствию!
Уэйнесс поджала губы.
– Ну какое-то время да. А потом тебе надоест.
– Возможно. А тебе?
– Думаю, что ни одного из нас не устроит спокойная жизнь.
И они оба еще долго сидели молча, думая, как странно сложилась их судьба, и какие еще испытания ждут впереди.
Беженцы из Йиптона были обеспечены жильем и пищей в четырнадцати временных лагерях Мармионского побережья и ждали дальнейшей переброски.
Тенты, палатки и фанерные хижины вполне спасали от теплого ветра и редкого дождя. Хлеб и протеиновые лепешки сносно обеспечивали пропитание. В реке Мар водилось много угрей, миног, устриц и маленьких вкусных амфибий. В лесах оказалось немало семян, орехов, съедобного гумуса и даже грибов. Женщины и дети ловили по мелководью морских червей, несмотря на присутствие ядовитых морских жаб, блуждающих кораллов и изредка заплывавших рыб-трубок, из которых обычно варили суп. Команды со Станции поддерживали относительный порядок, проводили медицинские обследования и переписывали беженцев по возрасту, полу, положению и имени.
Шард Клаттук прилетел с Араминты в штаб-квартиру беженцев, расположенную неподалеку от устья реки Мар. Там он убедился, что все йипы зарегистрированы по лагерям и теперь уже нет смысла создавать общие списки.
– А есть в этих лагерях какие-либо организации? – спросил Шард. – Я имею в виду наличие различных каст, кружков и тому подобное?
– Не знаю, – честно признался клерк. – По мне так все едино: йипы есть йипы.
– Что ж, в целом – верно. Но все же у них есть высшая каста умпов, и они, как известно, очень пекутся о своем статусе.
– Знаю и это. Умпы постоянно настаивают на отдельном проживании, и мы не видим в этом ничего предосудительного. Умпы содержатся в лагере номер три, что находится в четырех милях вверх по реке.
Шард отправился в Третий лагерь пешком по берегу реки и скоро вышел к платке коменданта. Комендантом оказалась женщина средних лет, крепкая и энергичная эмигрантка из Штромы.
– Слушаю вас.
– Я командир Шард Клатуук, Бюро Б. Как дела в вашем лагере?
– Не жалуюсь. Йипы вежливы и очень живо откликаются на доброе отношение.
– Когда-то я тоже полностью разделял ваше мнение. В вашем лагере, как я понимаю, содержатся только умпы?
Женщина усмехнулась.
– В Йиптоне было сто восемьдесят два умпа, здесь их сто шестьдесят один. Короче, как ни странно, в огне погиб всего лишь двадцать один умп.
– Их учили технике выживания.
– Или топить ближнего.
Шард выглянул из палатки.
– И где они сейчас?
– И тут, и там. Некоторые собирают дикие сливы в роще поблизости. Им открыт весь Деукас, и они могли бы удрать в любой момент. Но они уже несколько раз видели и длинношеего онниклата вон на том склоне, и травяного тигра. Они не трусы, но и не безумцы.