Троянский конь
Шрифт:
– В каждой сказке есть доля вымысла, - сказал Глокенхаммер.
– Какие еще будут предложения?
– Может быть, имеет смысл обратиться за разъяснениями к квакам, - вынес осторожное суждение Зарянский, напомнив, "кто в доме хозяин".
– Возможно, все-таки это их акция?..
– Попечители обычно ничего не запрещают, - сказал Глокенхаммер.
– Они лишь рекомендуют, для нашей же безопасности, не совать нос туда-то и туда-то. В данном случае мы никаких распоряжений ниоткуда не получали.
Идо Ватару, однако, не унимался.
–
– Вспомните проклятье фараонов, сгубившее многих археологов, которые проникли в пирамиды и там работали... Вспомните, наконец, что случилось со страной под названием СССР... 22 июня 1941 года в Ташкенте вскрыли гробницу Тамерлана. Через несколько часов началась война...
– Чушь!
– воскликнул экспансивный ирландец.
– Можно подумать, что если бы гробницу Великого Хромоногого не вскрыли, то Гитлер бы отменил план "Барбаросса", который был разработан задолго до...
– Именно так я и думаю, - ответил хладнокровный японец.
– Бред!
– распалялся Энтони Хопкинс.
– Вы же ученый, хоть и астроном, а несете такую ахинею! Ох уж мне эти восточные люди! Каждую какашку они норовят завернуть в мистический фантик...
– Господа!..
– насторожился Глокенхаммер, поднимая забинтованную руку в предостерегающем жесте.
– Если мне приходится выбирать между долгом ученого и долгом чести, я выберу последнее, - сказал Идо Ватару.
– И вот мое решение: я - против вскрытия саркофага.
– Идите к дьяволу с вашим средневековым бусидо!..
– вскричал ирландец.
– Обойдемся без вас. Тем более, что находка относится к ведомству археологии. И последнее слово за нами, археологами. Я ЛИЧНО вскрою крышку этого чертова гроба, и никакие силы ада меня не остановят!
Когда представители желтой расы краснеют, кожа их приобретает коричнево-соевый оттенок, как у бонсай - изящной карликовой сосны, каковые выращивают японцы и держат их в своих гостиных. Именно в такого цвета статую превратился Идо Ватару.
– Господа!
– нахмурился Глокенхаммер, - прошу соблюдать политкорректность. Стыдитесь, Хопкинс!..
– Если бы сейчас был XIX век, - без интонаций произнес японец, вынимая невидимый миру самурайский меч, - я бы вызвал вас на дуэль.
– Коллеги!!!
– Глокенхаммер встал во весь свой громадный рост.
– Вот только резни нам здесь не хватало...
– Отлично!
– потер руки Хопкинс, - Поскольку меня вызывают, я имею право выбора оружия. Будем пить водку до потери пульса. Кто первым отдаст концы, тот проиграл.
Японец убрал за пояс несуществующий меч и отговорился:
– Известное дело - все ирландцы горькие пьяницы.
– Господа, - вдругоряд воскликнул начальник, - ну соблюдайте же толерантность. Идо, ну что ты право...
– Можете говорить мне "вы", - отозвался японец бесстрастно, -
– Ну вот, началось, - сказал Юкос Свенсен.
– Гробница еще не вскрыта, а проклятие уже начинает действовать. Этак и вправду мы перережем друг друга. Я, пожалуй...
– швед почесал шею концом трубки, - тоже проголосую против, мне, как физику, мумия инопланетянина не особенно-то и интересна...
– А вы, Аркадий э-э... Пэтрович, - Глокенхаммер обернулся к Зарянскому, - "за" или "против"?..
– А мне, - встрепенулся меланхоличный русский, - биологу, напротив, интересно вскрыть не только саркофаг, но и труп...
Швед крякнул и пробормотал себе под нос в том смысле, что история учит, что она ничему не учит. Хопкинс опять вспылил:
– Да что, в конце концов, со всеми нами может произойти? Мы и так под пятой кваков, так что нам завоеватели уже не страшны. А если нагрянут какие-то иные, так пусть они передерутся между собой...
Илар быстро взглянул на Хопкинса, тот почему-то смутился, вероятно, пожалел, что сболтнул лишнее.
– Может статься, что мы не гробницу открываем, а некий ящик Пандоры, - задумчиво посасывая трубку, сказал швед. И добавил зловеще: - После чего рухнет весь наш мир.
Илар вздрогнул и подумал: "Не знамение ли это, в самом деле?" И тут же усмехнулся сардонически: "Уж не мнишь ли ты себя орудием Провидения?"
Дабы принять окончательное решение, вопрос был официально поставлен на голосование.
Энтони Хопкинс и Зарянский подняли руки "за". Идо Ватару и Свенсен - "против". Глокенхаммер посмотрел на свою забинтованную руку, поколебался и поднял здоровую "за".
– Трое против двух, - подвел итог Глокенхаммер.
– к тому же я, как руководитель, имею два голоса. Так что подавляющим большинством голосов постановили: ВСКРЫТЬ САРКОФАГ.
Илар, чувствовавший себя именинником, получил очередную публичную пощечину: его мнения никто не спросил. А зря. Оно у него теперь имелось.
Перенести саркофаг в лабораторию станции не представлялось возможным. Он был очень тяжелым и негабаритным. Вскрывали на месте. Из предосторожности работали механическими инструментами, а не лазером. Циркулярными пилами разрезали крышку на части, потому что целиком она не поддавалась. Мягкий камень легко резался.
Внутри гробницы обнаружился большой продолговатый предмет, лежавший во всю длину саркофага. С помощью подъемных механизмов предмет был извлечен. Он напоминал лодку, сделанную, как оказалось, из чистого серебра. Тончайшая работа. Внутри лодки находилось мертвое тело гуманоидного вида. Труп, насквозь промерзший, как свежемороженая рыба, был завернут в грубоватую ткань, которая крошилась от прикосновений.