Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых)
Шрифт:
– Брак, чужой ребенок, «долго и счастливо» - это все не для Туманова. Он одинок и свободен. Его все устраивает, - убеждаю ее, но лукавлю слегка.
Не все. Далеко не все. Если учесть, как упорно Адам ищет сына…
– Ничего. Значит, просто повстречаемся, - не унимается подруга. – Для здоровья, - подмигивает мне заговорщически.
Вспыхиваю от ярости, но тут же окатываю себя ледяной водой. И в глубине души немного даже завидую Лоре. Ее беспечности, легковерности.
Не умею я так, «для здоровья». Не чувствую ничего с мужчиной, которого не люблю. Я ведь пыталась построить отношения после Макара. Дважды. Как раз чертятам три
Однако Адам… До сих пор не понимаю, как ему это удалось, но он растопил меня, не прилагая особых усилий. Просто напал в тот вечер, как хищник на жертву. Как хозяин. Как мужчина, которому я принадлежу. И которому я нужна. Непривычное ощущение...
Если бы родители не вернулись домой раньше… Мы с ним могли зайти слишком далеко. Я бы не остановила. Не стала бы... Вот только это нечто большее, чем «для здоровья». По крайней мере, для меня.
– Такой мужчина! Сильный, важный, заботливый, - перечисляет Лора мечтательно, а мне в волосы ей вцепиться хочется. Невероятным усилием воли подавляю дикий порыв. Что со мной? – Ты бы видела, как он с Лешкой моим возился. И сок нальет, и личико вытрет, и платок подаст, - закатывает глаза от эйфории.
Я же тону в вязком болоте ревности. Но теперь уже не к Лоре. Я словно от лица чертят ревную «папочку» к другому ребенку. Будто он предал нас, в другую семью ушел.
– Как и где вы пересеклись? – уточняю настороженно. А внутри огненная лава бурлит.
– А-а, так в детской больнице! Когда я Ксюшу и Макса у тебя забирала, помнишь? Мы вышли, а Адам Альбертович подвезти нас предложил. Сам, между прочим. И потом…
– Стоп! – поднимаю руку, и Лора умолкает, растерянно кусая губы. – То есть вместо того, чтобы присмотреть за детьми, ты с Тумановым кокетничала? – отчитываю ее, а она голову опускает. – Лора, ты…
Обрываю себя на полфразы…
Адам личико Алешке вытирал? И платок подавал? Могу поспорить, что потом забрал его с собой. В одном из тех пакетиков на застежке, которые он постоянно в кармане на «дело» носит.
Туманов неисправим!
– Ты говорила ему про ЭКО? – сурово задаю главный вопрос.
– Да, сказала, что я делала ЭКО, - прячет взгляд, будто недоговаривает что-то.
Задумываюсь на миг, но тут же отмахиваюсь от назойливых мыслей. Лора в тот день думала лишь о своих желаниях и стремилась преподнести себя с лучшей стороны. Я скрывала ее ЭКО от Адама, а она с легкостью выдала все подробности. Вот Туманов и решил проверить Лешку. Никакой симпатии к мамочке – опять холодный расчет.
Надеюсь, Лора заодно меня не выдала? Вновь дотрагиваюсь до кулона, перебираю в голове события последних дней, анализирую повышенное внимание Адама к нам. Он ведь вел себя так не ради того, чтобы тайком у чертят материал взять? Не будет же проверять их? Подло... Впрочем, мне ли судить.
– Я лишь хотела, чтобы Туманов знал, что я девушка свободная. И что у Лешеньки нет отца, - коварно улыбается. – Это сработало, кстати.
Значит, обо мне ни слова. Выдыхаю и отпускаю часы, которые аккуратно ложатся мне на грудь. Продолжают тикать как ни в чем не бывало, дублируя сердечный ритм. Отвлекают. Будоражат кровь. Вызывают волнующие картинки с нашей последней встречи с Адамом. Насколько я могу верить в его искренность?
– Официально Славик все еще отец Алешки. Он не отказался от родительских прав, - напоминаю Лоре.
Подруга зыркает на меня недовольно, губы поджимает обиженно и отрицательно головой качает.
Чувствую, что Лора собирается возмутиться, а заодно в сотый раз подчеркнуть, какой ее муж предатель и сволочь. Но поспорить со мной ей не позволяет внезапный звонок телефона.
– Легок на помине, - фырчит она на дисплей.
– Славик? – удивленно глаза округляю.
– Да, добивается встреч с Лешкой, - ядовито тянет. – Бросил сам нас, а теперь вспомнил о сыне внезапно. Соскучился типа. Ага, щас! Раньше думать надо было. Будет наседать, я тест ДНК проведу и официально ребенка отсужу, - рявкает в горящий дисплей, будто к мужу своему обращается.
– Лор, может, ответишь? – многозначительно на телефон киваю.
– Нет, - поднимается с места, но звонок не сбрасывает. – Ладно, перерыв закончился. Я в лабораторию, - разворачивается на каблуках.
Как только за ней захлопывается дверь, то я слышу из коридора слабое, едва различимое: «Алё».
Хмыкнув и снисходительно покачав головой, разгребаю документы на столе. Все мысли опять концентрируются на Адаме.
– Засранец, - резко ругаюсь себе под нос. – Шпион недоделанный, - достаю его медкарту из-под папок. – Если еще и лгал о диагнозе…
Ногтями впиваюсь в страницы, оставляя следы на бумаге. Вчитываюсь в неразборчивый почерк врача, дешифрую анамнез. И с каждым прочитанным словом остываю. Добираюсь до причины бесплодия Адама. До болезни, которая вынудила его провериться.
– Эпидемический паротит, - читаю про себя, едва двигая губами. – Как же глупо и банально, - укоряю судьбу, которая так с ним поступила.
Я ожидала обнаружить у прожженного бабника что угодно, вплоть до венерических заболеваний.
Но оказалось все довольно прозаично. Аллергия, медотвод от прививок, как, собственно, и у чертят было. И в итоге… Адаму не повезло подхватить паротит. Даже обвинить его не в чем. Так жизнь распорядилась.
Я слишком плохо думала о Туманове, приписывала ему все смертные грехи.
А он ведь даже не солгал…
Листаю до анализов. Мне сложно судить, насколько плохие показатели. И достаточно ли их для новой попытки ЭКО? Надо бы у мамы аккуратно спросить. Возможно, у Адама есть шанс, как у меня шесть лет назад. А он носится за несуществующим наследником, теряя время.
– Диагноз: бесплодие, - проговариваю вслух приговор.
И закрываю глаза, чувствуя себя последней стервой. Все это время Туманов действительно пребывал в отчаянии и безысходности. Его поведение, его спешка, его грубые слова и швыряние деньгами – лишь проявление страха. Страха перед одиночеством. Ведь это мне тоже знакомо.
Но я не распознала, не поняла его. Мешала вместо того, чтобы помочь.
Какая же я гадкая! Мне нечего делать в медицине. Я ставлю личное превыше всего и тону в собственных проблемах и комплексах, не замечая ничего вокруг.
– Агата? – без стука распахивает дверь мама, и я лихорадочно убираю медкарту.
В пару шагов она пересекает небольшой кабинет и нависает над моим рабочим местом. Удивление на ее лице смешивается с недовольством, но я не могу найти причин этим противоречивым эмоциям. Мама опускает передо мной какую-то папку.