Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд
Шрифт:
К семье своей хочу. Но опять мне надо ее заслужить.
Мой план на сегодня прост и неоригинален: захожу к Ларисе на чай, беру у Алешки материал и еще раз делаю анализ ДНК.
Если придет отрицательный, прикажу расформировать на хрен пол-лаборатории. За халатность!
Если положительный… Вообще поубиваю там всех. От отчаяния.
В случае, если Алешка действительно мой кровный наследник, я не брошу его. Буду помогать на расстоянии. Вот только как все Агате объяснить. И нужно ли? Пока что я оберегаю ее от горькой
Спокойствие моей женщины превыше всего. И ее счастливая улыбка.
— Черт! Черт! Идиот! — ругаю себя за легкомысленность в прошлом и опять луплю по воротам.
Створки, наконец, раздвигаются с противным скрипом. Подключаю жалкие остатки своего обаяния, чтобы начать общение с Ларисой, но упираюсь взглядом… в шкаф.
Сомневаюсь, что подруга Агаты так возмужала за то время, что мы не виделись. И подросла… до двух метров.
Вместо болтливой дуры передо мной — мрачный незнакомец, который оценивает меня внимательно и с каждой секундой хмурится все сильнее.
— Лорик, солнышко, а что за мужики к тебе ходят? — выкрикивает, не сводя с меня ненавидящего взгляда.
Ну трындец! Провернул операцию тихо и незаметно, называется…
— Что, Славик? — с нежностью отзывается Лариса и спешит подойти. Выглядывает из-за широкой спины мужика, важно и гордо берет его под локоть, поглаживает по руке, сжатой в кулак. И только потом без особого интереса смотрит в мою сторону. — Какие еще…
Замирает и ресницами хлопает испуганно. Как будто я ее любовник, которого законный муж только что из-под кровати за шкирку вытащил. Какого черта Лоре бояться, если между нами и не было ничего?
Навязывается, утверждает, что она мать-одиночка, когда у самой мужчина есть. А теперь теряется, хотя я ни знака внимания ей не оказал. Неадекватная, только сильнее подставляет меня.
— Кто такой? — рычит шкаф, а глаза кровью наливаются. Подумав, задвигает опешившую дуру за спину. От меня прячет.
Молодец. Уважаю. За свою женщину так и надо горой стоять. Одно «но»… Я ведь на нее и не претендую. Лариса молчит подозрительно, отчего он напрягается и в размерах увеличивается.
Усмехаюсь. Мы, мужики, слепые и дикие в своей ревности.
— Дорогая, мы и развестись толком не успели, а ты тут шашни в мое отсутствие крутила? — додумывает сам, взрываясь от неизвестности и нашего молчания.
Да уж, ситуация неоднозначная.
Главное, чтобы опять мне случайно по лицу не прилетело. Я-то переживу — не привыкать. Но Агата на порог не пустит с разбитой физиономией. А если еще и узнает, что я от ее лучшей подруги приехал…
Нет, не вариант.
— Адам Туманов, — приподнимаю уголки губ в кривой ухмылке. Невозмутимо протягиваю руку, предлагая ему заключить мир. Неплохой мужик, правильный. — Генеральный директор клиники, в которой работает ваша… супруга, —
— А, — расслабляется, но не до конца. — Я Вячеслав, — пожимает мою руку, чуть не сломав. — Да, она жена моя, — притягивает ее к себе, заявляя права как на личную собственность. — А вы по какому вопросу?
«Да у жены твоей сын от меня. Но это не точно. Мне бы проверить», — проносится в мыслях правдивый ответ. А следом — надгробная плита всплывает перед глазами. Ею меня мужик прихлопнет, под ней же и похоронит. И будет прав. Я бы так же поступил.
— Папа! Я бутерброд тебе сделал, — со всех ног несется Алешка, и я невольно отвлекаюсь на него.
Ничего нигде не ёкает. Абсолютно. Малыш как малыш. На Лору похож. Обнимает шкафа за ногу, дергает за штанину и, задрав голову, протягивает ему огромный, криво оторванный ломоть хлеба и толстый круг колбасы. Причем варенка соскальзывает, едва не слетает на землю, но мужик ловит ее мощной лапой. Осматривает довольно, будто ему блюдо от мирового шеф-повара принесли.
— Вкусно, да? — Алешка следит за тем, как он подносит бутерброд ко рту.
— Угу, — Вячеслав охотно откусывает и жует. Свободной рукой подхватывает малого, на сгиб локтя его себе усаживает.
— Я каждый день буду тебе готовить, — мальчишка укладывает голову ему на грудь. — Только ты больше не уходи.
Вячеслав давится, закашливается, а после — виновато на ребенка смотрит. Что-то шепчет ему, чмокает в щеку, и тот хихикает то ли от слов, то ли от щекотки.
Лора тем временем аккуратно оттесняет меня к воротам. Партизанка хренова. С такой точно на дело нельзя. Дуростью своей всех сдаст. Расскажет, что знает, и добавит, чего не было. Все-таки две противоположности они с Агатой. Наверное, поэтому и сдружились.
— А вы… зачем приехали? — тихо лепечет Лариса. Бесить меня начинает своим поведением. — Я… Мы больше не… — мямлит, и мне хочется мужа ее позвать, чтобы забрал уже это "сокровище" от меня подальше. А он косится на нас с прищуром.
— Я женюсь на вашей подруге, — выпаливаю честно, чтобы осадить ее наконец. Накрутила себе невесть что.
— Вы и Агата? — ахает Лора, прикрывая рот ладошкой. Не верит. Киваю в подтверждение. — Она этого заслуживает, — произносит вполне искренне. — Знаете, какая Агата классная? Да она…
— Знаю! — поднимаю ладонь, чтобы болтушка заткнулась. Сейчас ненароком еще все секреты чертовки выдаст. А я предпочитаю лично женщину свою узнавать. И уж точно ни с кем ее обсуждать не хочу.
— Хотел сюрприз Агате сделать. С вами посоветоваться, — сочиняю на ходу. И кривлюсь машинально. У Лоры я бы никогда не стал мнения спрашивать.
— Сюрпризы — это пра-авильно, — с набитым ртом бубнит Вячеслав. — Бабы любят, — подмигивает жене, а та губы надувает обиженно. — Ну, дамы, — исправляется он.