Трудно быть замполитом
Шрифт:
Пользуясь тем, что все внимание было сосредоточено на попытках стюарда выторговать себе жизнь, я внаглую вытащил меч из ножен Коллина. Без каких-либо усилий острие пробило толстую грудь, заставляя толстяка забавно ойкнуть.
Меч вошел в такой легкостью, что стало страшно. Я думал, убивать гораздо тяжелее. До чего же мы хрупкие создания. А ведь если бы я так поступил с седым, Пегги до сих была бы жива…
Испугавшись собственных мыслей, я отпустил застрявший меч.
— Что ты… Ребра, болван! — зарычал
Вид захлебывающегося кровью человека его совершенно не беспокоил. В отличии от Серины:
— Зачем ты его убил, недоумок?! Это же живое доказательство! Мы могли отволочь его в Хребет, монет получить, о птицах сообщить! Кто нам теперь поверит?!
— А ты уверена, что им нужно что-то доказывать? Что они не участвует во всем этом и не прирежут нас?
Мое видимое спокойствие заставило рыцаря со злостью плюнуть. Оттерев клинок о камзол все еще хрипящего стюарда, он вложил его в ножны:
— Довольно с меня этих игр! Твои козни чересчур дорого встают, Замполит…
— Удачи тебе.
Рыцарь скользнул по мне взглядом, явно ожидая куда больше реакции. Но я так и стоял, молча глядя на перстень стюарда.
Серина тупо топталась на месте, пытаясь решить, с кем ей будет лучше, с опальным рыцарем или изуродованным лейтенантом. Так продолжалось с полминуты, пока с улицы на склад не вернулся Коллин.
Как я и полагал, вид тела Пегги подействовал на него отрезвляюще.
— Я проклинаю себя за сей порыв и наверняка вновь пожалею об этом, но… Говори. Ты ведь опять что-то задумал, ведь так?
Серая смотрела на меня теми же глазами, что и Коллин. Смерть Пегги ничему их не научила, они все так же верили, будто я способен являть чудо и с полпинка продумывать хитрющие планы.
— Можно рискнуть и обратится в Хребет, это где-то неделя пути… — я начал осторожно, сам не веря в то, что собираюсь сделать. — Можно пойти дальше и отправиться в Холм, это почти месяц. А Клебер ждет «партию» уже завтра. И если он ее не дождется, начнутся вопросы. И у него, и у его петухов.
— Вторжение? — Серина подняла брови, переглядываясь с Коллином. — Полагаешь, ежели баронишка напугается, что его раскрыли то они не будут тянуть, а начнут сразу?
Если честно, то понятия не имею. Все зависит от того, сколько таких «баронишек» вовлечено и когда вся эта история началась. Но это все не важно, моя профессия не говорить правду, а переиначивать ее.
Впутывать в это дело Серину не хотелось, но и отмазать не выйдет, Коллин заподозрит. А без него мне к барону не подобраться…
Коллет думала, что я был предателем? Хрен с ней, я буду. Сколько уже бегать-то можно, когда самого начала стало понятно, от себя не убежать.
Пополнив мертвый город кучкой
Его поместье было ровно таким же, как я его и запомнил. Напоминая собой типичный дворец культуры из любого «нормального» города, он не кичился ни роскошью, ни опасностью. Нет ни мраморных колон, ни рва с башнями. Посмотришь на такое и не скажешь, что у хозяина припасены тонны серебра.
Все-таки неглупый он мужик, отдаю должное. Терпеливый, хитрый. Умеет ждать своего. Впрочем, я тоже.
Когда солнце склонилось за горизонтом, а в окошках стоящего на холме поместья загорелись огоньки ламп и свечей, я решился:
— Пора.
Коллин нехотя поднялся с пенька и проверил ход клинка в ножнах. Дурак, будто он ему пригодится…
Серина нервно засеменила следом:
— Ты точно знаешь, что это сработает?
— Точно. Я заговариваю зубы, Коллин режет. Занавес, мы молодцы. Все будет просто, не бойся. Я никогда не подводил.
— Звучит несколько…
— Ты мне не доверяешь?
Аптекарь неуверенно пожала плечами и промолчала. Все же доверяет. Ну и дура.
Когда мы приблизились к воротам, взгляды пары караульных сосредоточились на мне.
— Вот это рожа… Куда путь держишь «красавец»? Заплутал? До канавы путь указать?
— Лучше на прием к его милости.
Караульные фыркнули, но заметив, что я не шучу, тут же насупились:
— Шли бы вы подобру отседа. Здеся нищим не подают.
— Передай его милости, что явился «спаситель Коллет». Он поймет.
Извлеченный из кармана перстень заставил гвардейцев переглянуться. Рубин они опознали сразу, сотни раз видели его на жирных пальцах стюарда.
— Крепкие… — нехотя признал Коллин, когда один из гвардейцев скрылся в поместье, дабы доложить о нашем прибытии. — Они все в нагрудниках, или только караул?
— Только караул. — соврал я. — Не бойся, Клебер всегда экономил на гвардии. Ты справишься. Просто прирежь его, а дальше я уже сам. Со смертью барона нас никто не тронет, не будет смысла.
Какое же гонево… Но верит. Они оба мне верят.
Наконец гвардеец вернулся, но уже в компании из тройки сослуживцев. Обступив нас по бокам, они немедленно затребовали меч. Коллин попытался отбрехаться про то, что рыцарь имеет право вступать с клинком куда угодно, улучив момент, я молча вырвал сорвал ножны с пояса и протянул гвардейцам. На недоумение блондина я лишь подмигнул. Не важно, как он это понял, важно, что успокоился.
У барона не было тронного зала или чертога. Все эти функции брала на себя тесная столовая. Клебер встречал нас за столом с расставленными повсюду блюдами и разожженными лампами. Как я и надеялся, наше прибытие застигло его во время ужина.