Трудный Выбор
Шрифт:
– Да, понимаю. Я помогу, можешь рассчитывать на меня. Что касается Вивьен, я не хочу оставаться безучастным.
– Спасибо тебе, Оуэн…. Ну что, пора накрывать на стол, будить нашу спящую красавицу и садиться? Ужин уже готов, – выйдя проверить рыбу и овощи в духовке, разогревая суп на плите, сказал Арман, обращаясь к Оуэну.
– Если не против, пойду сам разбужу и перенесу ее в гостиную.
– Возражений
– Я учту, – сказал Оуэн и отправился в спальню будить Вивьен.
Наблюдая за девушкой, Оуэну пришло осознание того, что каждый вдох теперь зависим от нее. Это делало его счастливым и несчастным одновременно.
Разве есть что-нибудь прекрасней любви и ужасней зависимости? (мысленно спрашивал он сам себя).
Спустя час после того, как они все поужинали, Оуэн, к своему огорчению, понял, что ему лучше всего уйти к себе. Попрощавшись с хозяевами, уехал домой.
<p align="center">
**********
Оуэн в последующие недели сделал все так, чтобы во время выздоровления Вивьен даже и не думала выходить! Он перевёл девушку на дистанционную работу и устраивал с ней конференц-связь по скайпу, обсуждая ее эскизы и проделанную работу. Потихоньку и сама Вивьен привыкла работать дома.
Как-то Оуэн привёз ей все необходимые документы из офиса и помог переоборудовать одну из комнат в кабинет. С каждым днём ей становилось всё лучше, и почти каждый вечер Оуэн приходил к ней с очередным букетом цветов. Они вместе ужинали и болтали, могли смотреть кино.
Арман уехал обратно к жене через три дня после выписки Вивьен. Он не хотел надолго оставлять беременную жену и при этом здраво рассудил, что его маленькая вредина теперь точно в надёжных руках Оуэна.
Сами молодые люди стали больше друг о друге узнавать и всё сильнее сближаться. Когда врачи разрешили девушке выходить, они часто ездили в парк или прогуливались по набережной Темзы. Оуэн знакомил ее с городом, которого она не знала хорошо до конца, как и мистера Хардмана. Но с ним ей было спокойно, они вместе смеялись над комичностью туристов или восхищались сменой караула возле Букингемского дворца.
Летели дни, август сменился сентябрём. Несмотря на то, что Вивьен чувствовала себя хорошо и вполне могла вернуться в офис после более трёхнедельного отсутствия, она продолжала работать удаленно. И сам Оуэн считал, что, находясь дома, ей будет комфортнее трудиться, и он не хотел рисковать тем, что из-за утреней сырости ей может стать хуже. Кроме того, мистер Хардман считал, что она была не до конца окрепшей. Вивьен часто на него обижалась, потому что тот не давал ей никуда выйти одной (особенно пешком), с ней всегда должен был быть Джек, если у самого Оуэна были встречи или важные совещания на работе.
Девушка не раз повторяла про себя, что он в один день просто уйдёт, а роман закончится. Их встречам и таким уютным вечерам тоже придет конец, и она снова останется с разбитым сердцем, но каждый раз, когда Оуэн приходил после работы к ней с очередным букетом цветов (а однажды – с огромным плюшевым медведем), эти мысли быстро улетучивались.
Как-то после работы Оуэн заехал к девушке и сказал, что у него для нее сюрприз. Он попросил Вивьен одеться потеплее, так как на улице было прохладно.
Мистер Хардман повёз ее сначала поужинать в ресторан, а затем решил показать свой дом, что и являлось тем самым сюрпризом. Так сказать, сменить заодно обстановку.
Дом Оуэна располагалась в одном из самых дорогих районов Лондона. Красивое викторианское здание принадлежало полностью Оуэну. Несмотря на его внешний исторический облик, внутри все было современно, дизайном занимался брат Оуэна, Гордон, который посоветовал поиграть на контрасте веков. Было принято решение, что проект будет выполнен в модном неоклассическом стиле, здесь было место всему.
Главным местом дома была большая уютная гостиная с камином, где располагались всевозможные кресла и диваны с подушками, а также телевизор. На этом же этаже находилась столовая зона на 12 персон и большая кухня с прилегающей к ней комнатой прислуги. На других 2 этажах располагались рабочая зона и большая библиотека, такая же, как в поместье в Хэпшире у мамы и Чарльза. И зона 5 спален со отдельными ванными и главной большой хозяйской спальней со своей ванной и большой гардеробной. Кровать там была выполнена из натуральной кожи с высокой спинкой в тёмном коричневом благородном цвете и таким же большим кожаным пуфом, который стоял рядом с небольшим диваном и играл роль и стола, и кресла одновременно.
Вивьен понравился дом Оуэна, он отражал его полностью и даже раскрывал любовь мистера Хардмана к поэзии и книгам, которых была обширная коллекция. Но для нее обстановка была слишком мужская. Вивьен не заметила живых цветов.
Пока девушка знакомилась с домом, Оуэн распорядился подать им фрукты и вина в гостиной и пошёл искать девушку, которая, как потом оказалась, была всё это время в библиотеке. У нее в руках мистер Хардман заметил рамку с семейной фотографией: на ней был он, его родной отец и мама, стоял яркий и тёплый солнечный день, семья была в каком-то саду в летней одежде. Поставив рамку на место, Вивьен собиралась уже потянуться к другой фотографии, когда уловила движение сзади.
– Я извиняюсь, если напугал тебя, – немного сконфуженно сказал он.
– Нет, всё в порядке. Я изучала твои книги. Знаешь, даже и половины из них я никогда не читала. А еще видела тут одну фотографию, там явно ты…
– И мои родители на той фотографии, что ты смотрела: мой тогда еще живой отец и мама в нашем поместье на юге Хэпшира, – договорил за нее Оуэн и рассказал, где именно она снята.