Труп на английской лужайке
Шрифт:
Неожиданно Василий развернул супругу к себе, нежно прижал ее к широкой груди и чмокнул в макушку, чем совершенно выбил из рабочей колеи.
– Эх, Юлька! Если бы ты знала, как я счастлив, что встретил тебя! – Голос Василия дрожал от переполнявших его чувств. – Ты хоть представляешь себе, как я жил до тебя? – Юля неожиданно задумалась.
– Наверное, скучно, – неуверенно протянула она.
– Это ты жила скучно, а я жил тоскливо. Ну, работа. Совещания, переговоры, сделки, гешефты. Поорешь на подчиненных, сходишь с деловыми партнерами на банкет, в клуб или в театр на скуку какую-нибудь. Праздники, приемы, все лишь по необходимости, ради выгоды. Вокруг
– Да ты же и так постоянно из-за границы не вылезал.
– Ну, и что я там видел? Номер гостиницы? Залы для переговоров. Те же клубы и приемы? Город из окна машины? Потом опять отель, самолет – и на родину…
– Стриптиз-бары забыл. Наверняка партнеры тебя туда таскали, – ехидно вставила Юля.
– Ну, что ты чушь городишь? Что я там не видел в мои-то годы?
И правда, Василий Никанорович к подобным развлечениям относился весьма скептически, если не сказать, брезгливо. И что ее дернуло не к месту это сказать?
– А теперь у меня семья, дом, любимая женщина, куча приключений, один день не похож на другой. Меня даже на работу не тянет. Вот тебя всего-то три дня не было, а я от тоски уже выть был готов. – Василий ласково взглянул жене в глаза и нежно поцеловал ее, потом вздохнул и снова прижал к себе, закрыв глаза от удовольствия и бесконечного счастья. – А помнишь, как мы в Варанаси почти сутки в сарае на погребальном поле сидели, а эти святые извращенцы над разлагающимся трупом медитировали? – неожиданно спросил Василий. – А как мы в Камбодже на мусорном фургоне с посольского приема драпали? – Он радостно хрюкнул.
Юля улыбнулась.
– А помнишь, – спросила она, – как нас в буддистском подземелье взрывом засыпало в Ладакхе и мы уж думали, что не выберемся?
– А как нас круизный лайнер с необитаемого острова забирал?
Оба сладко вздохнули, вспоминая самые счастливые и яркие моменты супружеской жизни.
Глава 23
Прекрасная и непредсказуемая
Юля, уставшая и счастливая, возвращалась к Тому. День, начавшийся с нервотрепки, закончился просто чудесно, Василий проводил ее почти до самой деревни. Все ее любят. Все по ней скучают. Теперь они вместе смогут вычислить настоящего убийцу. Уж это непременно. Юля закрыла глаза и вдохнула ароматный вечерний воздух. День выдался солнечный и жаркий, и сейчас в вечерней прохладе от садов и от земли поднимался пряный душистый аромат. Было тихо. Где-то вдалеке слышались смех и веселые голоса. Из открытого окна соседнего коттеджа доносился звук включенного телевизора. Миссис Бабкок за домом звала домой своего серого кота. Мир и покой царили в душе и в природе. Юля взялась рукой за садовую калитку…
Он вырос будто из-под земли. Впился в нее взглядом, словно пригвоздив к месту.
Ужас, который испытала Юля, был сравним с тем, что охватил ее той ночью, когда Том Литтл гнался за ней по залитой луной лужайке с погасшей свечой и диким воплем. Нет. Сейчас, пожалуй, было страшнее.
Но как?
На поиск ответа времени не оставалось, и, не вдаваясь в долгие рассуждения, Юля шарахнулась от него в сторону, круто развернулась и припустила назад по улице, особо не задумываясь, куда несется, лишь бы подальше от
Она неслась назад к Гарту, даже не задумываясь, что бегство бессмысленно, он настигнет ее без труда. Но топот ног за спиной быстро ее отрезвил, а тяжелая рука, опустившаяся на плечо, безошибочно сообщила: «Игра окончена».
Ну, уж нет, голубчик! Плохо ты меня знаешь! Русские умирают, но не сдаются!
Юля развернулась, резко вырвав плечо из руки преследователя, и, собрав в кулак все силы, врезала ему под дых, потом дала коленом известно куда, и когда он со стоном согнулся, сцепила руки в замок и опустила их мерзавцу на загривок. Она миллион раз видела подобное по телевизору, и, судя по всему, это сработало. Мужик завалился на бок и рухнул, как в замедленной съемке.
Руки у Юли дрожали, коленки тряслись, внутричерепное давление подскочило так, что она уже почти не видела своего поверженного врага. «Беги, – приказала она себе. – Беги!»
Но организм, достигнув предела своих возможностей, не шевельнулся, и она продолжала стоять, глядя обезумевшими от страха глазами на приходящего в себя человека.
Это конец!
Уже два часа он сидел в темной машине, поглядывая то на часы, то на букет. Что он здесь делает? Он видел ее лишь мельком, минут десять, не больше, и, как дурак, сидит полвечера под ее окнами. Уильям протянул руку, повернул ключ в замке зажигания и снова передумал. «Еще полчаса», – твердо сказал он себе, окинув улицу хмурым злобным взглядом. Сердит он был на себя.
«Без очков, – отметил про себя инспектор, вылезая из машины. – Наконец-то смогу увидеть, какие у нее глаза».
Инспектор не спеша вышел из машины и, поправив галстук, двинулся навстречу даме. Она шла, задумавшись о чем-то приятном, и увидела его лишь тогда, когда он коснулся ее плеча.
Дальнейшее повергло инспектора в глубочайшее изумление. Ее глаза расширились от ужаса, рот раскрылся в безмолвном крике, а в следующую секунду она уже мчалась от него обратно вниз по улице.
Инспектор ужасно растерялся. Еще ни разу за всю его жизнь дамы не скрывались от него в таком паническом бегстве. Как раз наоборот, застывали, строя глазки, в немом восторге глядя на статного кавалера. Без ложной скромности инспектор Хоггарт считал, что очень хорош собой, стройный, сероглазый, с темными волосами, высокий, воспитанный, с хорошими манерами. Единственным его недостатком можно было считать профессию. Ну так мисс Кендал он еще не представлялся.
Полный недоумения кавалер попробовал окликнуть подавшуюся в бега даму, но вспомнил о ее глухоте и припустил следом, чтобы объяснить чистоту своих намерений. Инспектор был выше ростом, шаги у него были длиннее, сам он пребывал в отличной физической форме, поэтому ему не составило труда настигнуть беглянку, как раз на краю деревни. Он ухватил ее за плечо, поскольку окликать было бессмысленно, она тут же резко развернулась, дала ему под дых, потом в запрещенную зону, когда он согнулся пополам, завершила каскад приемов ударом сцепленных в замок рук по шее.
Инспектор завалился на бок с протяжным стоном:
– За что? – Букет все еще был зажат в его вспотевших руках.
Мисс Кендал с очумелыми глазами стояла над жертвой своего распоясавшегося темперамента, тяжело дыша и бешено вращая глазами.
– Вы сумасшедшая? – писклявым, пронзительным голосом спросил инспектор.
«Что это они все одно и то же спрашивают, как сговорились?» – обиженно надулась Юля, из последних сил пытаясь прийти в себя. «Вы не сумасшедшая?» А что, так не видно?