Труп на английской лужайке

Алейникова Юлия

Граф Кентский вновь присягнул на верность Ланкастерам, искренне раскаявшись в своем недавнем предательстве. Но вскоре военная удача вновь повернулась к Йоркам, и сын Ричарда, Эдуард, дважды разбил войска королевы и ее приверженцев. Для Эдмунда Грея пришло время поплатиться за недавнее предательство. Родовой замок графов Кентских был разрушен, их земли конфискованы. Правда, вскоре им удалось восстановить свое положение и вернуть утраченные наделы. Но во время взятия замка главная святыня Кентов, рака с мощами святого Дунстана, была утрачена. Ею завладел Джон Кавендиш, граф Линкольн. По легенде, святой Дунстан состоял в родстве с баронским родом, из которого происходили графы Кентские, и был его покровителем.

Вроде бы незадолго до своей смерти святой предсказал, что, пока его благословение будет с ними, удача не оставит этот древний род, уходящий корнями к временам короля Оффа.

Военная удача еще не раз изменяла участникам войны Роз, пока на трон не взошел Генрих седьмой Тюдор.

В ходе этой войны погибли многие благородные династии. На полях сражений, на эшафотах, в тюремных казематах погибла значительная часть английских лордов и рыцарства. Однако Греи выжили.

На протяжении последующих веков они пытались вернуть свою реликвию, но по различным причинам им это не удавалось. Времена были смутные. Как и любая аристократическая семья, они испытывали и взлеты и падения, тем не менее им удавалось сохранять и свои земли, и титулы, и доходы, и все же, как я понимаю, – извиняющимся голосом проговорил Арчибальд, – Греи привыкли все свои неудачи списывать на утраченное покровительство святого Дунстана. Идея возвращения его мощей превратилась для них в идею сродни Крестовым походам. Кавендиши, графы Линкольны, а затем герцоги Апон-Тайны превратились для них в заклятых врагов.

Спустя двести лет после утраты мощей святого Дунстана, во времена Кромвеля, сэр Генри Грей был спикером палаты лордов, затем активно участвовал в военных действиях, а в битве при Престоне был взят в плен и обезглавлен. Его сыну и наследнику тогда едва исполнилось три года. Вдова сэра Генри дала клятву, что ни один из Греев, ни живой, ни мертвый, не будет знать покоя до тех пор, пока мощи святого Дунстана не будут возвращены под сень родового замка.

– Вы хотите сказать, что Паттерсон здесь, в Гарте, исполнял наказ своей прапрапрабабки? Данный ею триста пятьдесят лет назад? – решила уточнить Юля.

– Точнее сказать, своей бабки, данный ею лет тридцать назад, – извиняющимся голосом ответил Кук. – Старушка неудачно вышла замуж за простолюдина, к тому же слесаря. Ее родители прокляли ее и лишили приданого. Она была единственным ребенком в семье. Ее кузен, который унаследовал титул, оказался слабоумным и не произвел потомства. Со следующим наследником тоже было не все в порядке. Титул прекратил свое существование. А сама дама прожила остаток дней в нищете и, кажется, к старости немного сдвинулась рассудком. Во всяком случае, своему внуку она умудрилась внушить мысль о необходимости вернуть эти мощи любой ценой. Дабы избавиться от проклятия и вернуть семье титул, богатство и прочее иже с ним. И как я понял недавно, бедняга Росс принял эту историю и бабушкины наставления слишком близко к сердцу. Он рассматривал историю с присвоением мощей как кражу кошелька из собственного кармана. – Улыбка Кука, которой он сопроводил свои пояснения, выглядела не слишком веселой. – Последние полтора месяца мне стало казаться, что он совсем спятил на почве этой истории. Во всяком случае, я стал бояться его.

– Мистер Кук прав. Психиатр, осмотревший мистера Паттерсона, подтверждает наличие у него наследственного психического недуга, – согласился инспектор.

– Невероятно. Успешный делец, состоятельный, предприимчивый, и вдруг крыша поехала, да еще не на почве денег, а из-за каких-то выдумок пятисотлетней давности, – пожал плечами Василий.

– К сожалению, Бэзил, наша психика вообще мало изучена и плохо предсказуема. Даже у здоровых людей, – философски заметил Адам.

– А у Паттерсона есть семья, дети? – с сочувствием спросила Юля.

– У него есть сын от первого

брака, насколько нам удалось выяснить, они практически не общаются. Последние десять-двенадцать лет он проживает в гражданском браке с некой Мег Мейнард. Она начинала в качестве его секретарши, но сейчас они равноправные партнеры, и во время его отсутствия она занималась делами фирмы.

– И все же для человека, психически нездорового, он проявил удивительную предприимчивость и практичность. Поселился в Гарте, заставил нас поверить в то, что он Стив Янг, подружился со всеми, втерся в доверие. Развил у нас под носом бурную деятельность. А мы ничего не замечали! Чего стоит одно только его покушение на самого себя! – проговорила Вероника вслух то, о чем остальные молча размышляли.

– Да. Впечатляет, – согласился герцог. – Но, как я слышал, сумасшедшие бывают весьма изобретательны.

– Это все, конечно, ужасно, – поднялась из своего кресла Юля, – но мне до смерти хочется взглянуть на часовню и на раку с мощами святого Дунстана. Я просто сгораю от любопытства! – воскликнула она, бросая призывный взгляд на Ника.

Эпилог

Прошло несколько месяцев. Стив Янг, он же Росс Паттерсон, скоро предстанет перед судом, но не раньше, чем пройдет курс принудительного лечения. Инспектор сообщил, что его состояние небезнадежно.

Арчибальд Кук был прощен и получил место архивариуса в Гарте, обретя некое успокоение. Вероника и Джон сыграли скромную, но элегантную свадьбу и отбыли в свадебное путешествие. Василий предоставил в их полное распоряжение свою яхту, и супруги покинули британские берега, не имея четкого, заранее разработанного маршрута путешествия.

Ник и Саманта ожидают прибавления в семействе. Ее бывший жених не так давно завязал романтические отношения с одной начинающей рок-певицей, чем-то отдаленно напоминающей по внешности Сэм.

Адам по-прежнему изучает букашек, а Виктория посвящает все свое время благотворительности, восхищая местное общество своей безупречностью и твердыми принципами.

Том Литтл пришел в себя. Обрел прежнюю душевную гармонию и получил в подарок от Ползуновых новенький скутер. Они долго думали, чем отблагодарить пострадавшего из-за собственной доброты почтальона, и решили, что этот подарок ему наверняка понравится и, скорее всего, он согласится его принять.

Инспектор простил Юлю. После долгих размышлений он пришел к выводу, что никакого злого умысла с ее стороны в этой истории не было. Она ничем его глупую страсть не поощряла и никаких авансов ему не делала. Так что винить в этой истории, кроме себя самого, ему некого. А поскольку миссис Ползунова сдержала слово и о его глупом увлечении так никто и не узнал, он даже стал испытывать к ней дружескую симпатию. А спустя некоторое время и вовсе пришел к заключению, что в увлечении столь неординарной, симпатичной, оригинальной, экстравагантной особой нет ничего постыдного. Он окончательно успокоился и с чистой душой вернулся к нормальной жизни, по-прежнему питая слабость к рыжеволосым зеленоглазым девицам.

Хелиат-Хаус недавно был приобретен неизвестным лицом, и сейчас дом готовят к реконструкции. Василий подумывал о его покупке. Компания новых родственников и особенно Ника ему импонировала, он даже купил себе ударную установку и иногда мучает домочадцев громоподобными каскадами. Но купить Хелиат Юля ему не позволила. Она побоялась, что дух сэра Патрика не даст им житья на новом месте.

Ей так и виделся прозрачный силуэт у подножия парадной лестницы с миноискателем наперевес.

Несмотря на то что Юлина версия раскрытия преступления оказалась ошибочной, в Гарте за ней все равно сохранилась репутация проницательного, талантливого сыщика. Ведь Янг-Паттерсон и вправду оказался виновен, хотя и двигали им иные мотивы.