Туда, где небо чистое
Шрифт:
– Сомневаюсь, что эти люди не приглашены на твое торжество.
– Плевать на них! Повторю тысячу раз, к черту каждого из них! – он резко встал и принялся расхаживать по комнате.
– Тебе, как хозяину, придется общаться с ними, как ни крути. – он помолчал. – Но ты брось! Воспрянь духом! – произнес он, подливая вино в бокалы. – Это мелочи. Бал обещает быть масштабным. И я не удивлен.
– Что ж, полно об этом. Скажи мне, как долго ты планируешь скрашивать мои понурые летние дни? – повеселев, заговорил Рэдмонд.
– Торндайк, да ты пестришь гостеприимством! Ха-ха! – друзья разразились смехом. – В действительности, с твоего позволения, пробуду твоим гостем, покуда дела не обяжут меня покинуть дивный Блутаун.
– Это ослепительно! Только ты и Вивиан сможете
Молодые люди еще некоторое время вели беседу, допивали третью бутылку вина и громко вспоминали забавные истории из недавнего прошлого. На следующий день – день, на который был назначен бал, они отправились на утреннюю охоту и прибыли только к обеду. К этому времени прибыла мисс Вивиан, которая была счастлива встретить столько знакомых в городе. Отобедав, хозяин со своими друзьями принялись подготавливаться к грядущему балу.
Без сомнений, не было дома, в котором не происходила бы подготовка. Все дамы тщательно обдумывали свой туалет и делали все для безупречного внешнего вида. Что говорить, каждая стремилась обратить на себя внимание, пусть многие делали это невольно, тем не менее, это было так. Балы – средоточие блеска и роскоши. Кругом, словно бабочки порхают барышни, как юные, так и в летах, одетые в пестрые шелка, с мерцающими на груди и руках украшениями, пышными, вздымающимися прическами, дополненными перьями, бусинами, цветами, лентами. Самое очаровательное в балах – это то, что премилые создания, одетые со всем великолепием, собираются в одно целое, составляя что-то сродни цветника, располагающего лилиями, ландышами, розами и гортензиями.
Эвелин, Оливия и Розалин с самого утра были заняты своими образами. Они, как и все молодые женщины, стремились к совершенно безукоризненному виду, и часы напролет проводили у зеркала, занимаясь прическами, лицами, приводя в порядок платья, подбирая детали. В просторной, уютной комнате, освещенной дневным светом, три юные красавицы совершали над собой волшебство. На туалетном столике аккуратно стояли пузырьки с кремами, флаконы духов, две шкатулки с драгоценностями, море шпилек и ленточек, пудреница и щетки. За ним сидела Оливия и наносила какую-то кашицу себе на лицо. Она была в ночной рубашке, часть длинных, густых локонов была собрана, остальная ждала своей очереди. На большой кровати сидела Эвелин, перед ней расстилалось скопище бальных перчаток. На балконе Мэри, служанка, отпаривала платья. Рядом с Оливией, на мягком пуфике восседала Роуз в халате и с папильотками на голове, она разглядывала собственное отражение, и ее юное личико то приобретало довольный, сосредоточенный вид, то раздраженный и неудовлетворенный. Эвелин же все думала, чем дополнить ее лазурное платье, которое она увидела только утром и не успела придумать ничего заранее.
– Как давно я не была на хорошем балу… Да и вообще ни на каком! – вздохнув, проронила Оливия.
– Ну что ж, милая, теперь у тебя есть возможность это наверстать! – подбодрила ее Эвелин, чье лицо выказывало озабоченность касательно до перчаток.
– Помочь тебе со шпильками? – Эв увидела, что родственница явно слишком напряжена, и ей никак не удается заняться прической. Та с великим удовольствием приняла предложение. Эвелин вооружилась десятком шпилек, пока Оливия в это время размазывала крем на руках.
– Помню, как мы с Ленни танцевали в первый раз… По-моему, это была мазурка.
– Хм, уверена, что вы сможете вспомнить это драгоценное время!
– Сомневаюсь, что будет так же, как когда-то…
– Почему ты так настроена? – разговор заинтересовал Роуз, и она решила полюбопытствовать. – Вы изрядно повеселитесь!
– Все непросто, девочки. Ваш брат абсолютно холоден ко мне. Возможно, у него был какой-то интерес, мне уж точно неизвестно… Однако со временем он весь иссяк.
– Ты хочешь сказать, что он не любит тебя? – распахнув глаза от легкого удивления, возмутилась самая юная участница беседы.
– Роуз! – заглушила сестринские эмоции Эви.
– Да, именно так. Говорю это без утайки – не любит.
– Ты неправа, сестра. – воспротивилась Эв. – Ленни
Оливия немного ожила, ей хотелось верить в эти слова, ведь она сама часто произносила их про себя. Нечего и спорить о том, что она нуждалась в чьей-либо опоре и поддержке. Рассудительная речь Эвелин пришлась как нельзя кстати. За несколько минут Эв собрала волосы Оливии, и они приняли более чем очаровательный вид. В это время Мэри закончила с платьями и принялась за одевание госпожи Розалин.
– Ох, Мэри, не нужно затягивать так изрядно! Ты же кости мне переломишь! – ругалась младшая сестра, которая более всего не выносила корсеты.
– Мэри, помоги лучше мне с волосами. – подозвала Эвелин служанку.
Роуз была спасена, и дабы перевести дух, уселась на кровать и принялась обмахивать себе веером из лент и бус.
– Знаешь, что, Эв?
– Да?
– Было бы неплохо найти на этом очередном скучнейшем балу того, с кем можно было побеседовать о чем угодно, кроме как о миллионах и светских раутах…
– Не могу поверить, что ты недооцениваешь мистера Торндайка, я полагала, что он произвел на тебе приятное впечатление. – сестра молчала. – Ты же любишь балы! Просто всегда это тщательно скрываешь! Ты маскируешь свое расположение к танцам, стремясь создать впечатление равнодушной и здравомыслящей дамы. – Эви добродушно улыбнулась и пересела к сестре, взяв ее за руку. – Детка, тебе семнадцать! Самое время веселиться и не бояться, что за это ты обязательно получишь тонну уничижительных высказываний в твой адрес.
– Ты же знаешь, что папа не одобряет безделья, а уж тем более, когда оно протекает в подобной форме.
– Но папы здесь нет! В тебе столько снобизма, и в твои-то годы! Ты обязательно повстречаешь на этом роскошном балу друга, а может даже и принца…
– Эви!
Сестры разразились веселым и звонким смехом, бросая друг в друга перья, лежащие на кровати, потом в ход пошли подушки. После нескольких минут ребячества, девушки вспомнили о прическах и благополучно вернулись к своим делам. Оливия и Эви занялись раскручиванием папильоток у Роуз. Вскоре Присси, экономка, прикатила в спальню столик с различными десертами в виде фруктов, трюфелей и пирожных, дополнял этот ансамбль графин холодного чая с мятой и жасмином. За час до отъезда, тетушка нагрянула в будуар племянниц и напомнила о том, что пора торопиться и заканчивать все приготовления. Были затянуты корсеты, надеты нижние юбки и, наконец, платья. Прически были поправлены, веера выбраны, плечи и шеи напудрены – завершающие штрихи были доведены до совершенства. Тетушка Роксана спустилась к экипажу в невероятном ярко алом платье с оголенными, белоснежными плечами, которое невозможно ей шло. Голову покрывала изящная шляпка с перьями и вуалью в цвет платья. Она торопилась, поэтому сбегала по лестнице, постукивая каблучками своих бархатных туфелек. Оливия вышла в сопровождении мужа. Ленни был безупречно одет: накрахмаленная рубашка, фрак, плащ – все было идеально, включая аккуратно уложенные волосы. Оливия также была безумно хороша собой. Цвет ее лица подчеркивало платье цвета миндаля из выбранного ей дамаста. На ее прелестное лицо спадало несколько локонов, что добавляло ее образу определенную легкость и естественность. В ушах блестели серьги с мерцающими рубинами. Эвелин и Розалин вышли последними, они держались за руки. Розалин была на удивление очень весела, и сестра на протяжении всей поездки подбадривала ее, так как каждый бал для младшей сестры был чем-то роковым и неминуемым. Эвелин выглядела очаровательно, тетушка даже вскрикнула, увидев ее.