Туманная Гора
Шрифт:
Вероника коротко постриглась и покрасила волосы в черный цвет. Она перестала ходить в салоны красоты и модные бутики, почти забросила маникюр. Хотела свести жизнерадостные веснушки со своего лица, но не нашла подходящего способа, оставила, как есть. Начала курить и смотреть по вечерам дешёвые сериалы для неудачниц.
А еще ей стали сниться кошмары, которые вовсе не пугали, а наоборот, как в негативе, казались успокоительным средством. Если в конце сна, под утро, она умирала, то просыпалась почти счастливая, хоть и измучанная, обессиленная, влажная. Сначала на нее без конца падали, протыкая насквозь, сталактиты в какой-то далекой
Однажды Ника увидела себя под плотными струями воды в душевой кабинке с огромным ножом в руках. Она не понимала, снится ли ей это или происходит наяву. От того кошмар становился еще более реалистичным и завораживающим. Раньше, до всех этих событий, она обожала заниматься мастурбацией в душе. Не стыдилась этого, говорила открыто в соцсетях и на частых вечеринках, уделяла собственному телу много внимания. Но теперь от одной лишь мысли о членах становилось тошно. Абстрактные фантазии и открытые странички порно-сайтов неизменно и почти сразу приводили к воспоминаниям об Эдике, о его запахе, о его руках, о его ласках… И тогда к тоске невосполнимой утраты добавлялось отвращение и неприятие реальности. К горлу подступала тошнота. Очень скоро в своем компьютере Ника поставила блокировку «18+» от себя самой же так, чтобы даже при поиске в интернете словосочетаний типа «мокрые киски» или «бодрые члены» появлялись лишь упавшие в воду котята или утренние депутаты государственной думы.
Вероника стояла под душем и смотрела на капли, барабанившие по лезвию, еще не зная, куда именно вонзить нож. Вариантов открывалось немало.
А потом кошмары все-таки закончились. Сны перестали приходить в ее голову. Совсем. Зато появилось безволие и депрессивная тоска, не утихающая ни на миг.
…
– Чего трубку не берешь? – раздалось откуда-то сзади.
Ника даже не сразу поняла, что обращаются именно к ней. На крыше девятиэтажного дома, где она сейчас курила, обычно никого не было. Никто не знал об этом месте. Укромный уголок между выводящим блоком кондиционеров и невысоким парапетом у края с хлипкой оградкой – хорошее место, чтобы наблюдать за потоками машин там, внизу, искать потерянные чувства на закате и думать о несбывшемся с сигаретой в руке.
Рядом с Вероникой появилась подруга Эльза, такая же веснушчатая и молодая, но ни капли не беременная. Ника спросила ее отрешенно, в пол-оборота:
– Как ты меня нашла?
Эльза с готовностью ответила:
– Сперва я тебе позвонила три тысячи раз. Потом поехала к тебе домой. Долго стучала в дверь. Открыла соседка из квартиры напротив. Милая, кстати говоря, старушка. Так вот, она сказала, что теперь ты почти каждый день сюда ходишь.
– А откуда она знает?
– Откуда я знаю, откуда знает она?! В общем, если захочешь опять спрятаться, ищи новое место. Тебя раскрыли, девочка моя.
С этими словами Эльза выхватила у подруги сигарету и выкинула за парапет. Окурок полетел вниз. Ника встрепенулась:
– Эй, ты чего делаешь? Я еще не докурила?
– Что я делаю? – глаза Эльзы округлились, – Это что ты делаешь?! Если заказчики узнают, то откажутся
– Мне все равно.
– Да. Я вижу.
– А какая разница? – Вероника отвернулась, уставившись в раскинувшийся перед ней серый город, – Не хочу этого ребенка. Пусть его заберут прямо в род. доме, и я больше никогда его не увижу. Так что здоровье младенца – не моя проблема. Пусть будущие родители с этим и справляются. А мне все равно.
Эльза мягко развернула подругу к себе и сказала с упреком:
– Не пытайся казаться циничной, тебе не идет. И не умничай, глупо выглядишь.
– Надо было аборт делать, – пробурчала в ответ Ника, но поддержки так и не нашла.
Эльза отрицательно покачала головой:
– Ну, провтыкала ты. И что? Просто смотри на это с позитивной стороны. Не хочешь ребенка? Не вопрос! Выноси его, выстрадай, роди и продай. А потом купи наконец себе машину, слетай в Египет или Турцию, устрой космический шоппинг на честно заработанные деньги! Только не смей впадать в депрессию, слышишь?! Он не вернется, смирись.
Губы Вероники слегка дрогнули, она была готова вот-вот расплакаться, но все же сдержалась:
– Ты так говоришь, будто Эд… бросил меня… к другой ушел… или просто бросил… Но это не так, поняла? Он умер! Я чувствую. У меня с того самого дня кошмары снятся почти каждую ночь. Не о нем конкретно, но я все равно знаю, он мертв…
– Тела так и не нашли, так что давай не будем делать утвердительных умозаключений, основанных только на твоих снах и всяких там черных домыслах. Как там сказали в полиции: «нет тела, нет дела»? А что это значит? А это значит, Никуля, пропавший без вести умершим считаться не может!
– Эд любил говорить, что только смерть разлучит нас…
– Ну вот, опять начала. А ты не думала, что твой любимый Эд так сильно испугался ответственности, что просто свалил далеко и надолго. Он всегда был с причудой. На кого он там учился, не забыла? На режиссера, детка! А у них у всех в голове тараканы. И не простые, а самые, мать их, огромные мексиканские тараканища! У него ж воображение непомерное! Вот и придумал себе драму. Короче хватит уже слезы лить! Живёхонек твой мудак!
– Перестань, Эльза! – не сдержалась Вероника, срываясь в крик.
Градус беседы поднялся до пред-скандального, и кто знает, чем бы все закончилось, если бы на крыше не появился еще кое-кто.
К подружкам подошел Жора. Теперь он был одет не по форме, а в штатское: джинсы, ковбойка, кеды. Молодого человека заметили только тогда, когда он буквально стал за их спинами.
– Привет, Ника, – дружелюбно произнес Жора.
Обе девушки тут же обернулась, и Вероника зло процедила сквозь зубы:
– Ага, а вот и соседка-старушка, которая меня выследила.
– О чем ты? – не понял Жора.
– Это же ты меня сдал?
– Вовсе нет. Никого я не сдавал, – спокойно ответил Жора и кивнул подруге, – Здравствуй, Эльза.
– И тебе не хворать. Как сам?
Жора неопределенно промычал и продолжил, обращаясь к Нике:
– Я звонил, ты не брала трубку. Подумал…
Та его перебила:
– Всё в порядке. И если до вас двоих не дошло, то я просто хотела побыть одна.
– Меня твоя мама послала. Обещал привезти, как только найду.
– То есть, побыть наедине у меня сегодня просто нет шансов, так что ли?