Туманная Гора
Шрифт:
– Ни единого.
Вероника раздраженно вздохнула, переступила с ноги на ногу и заложила руки одна за одну:
– Мама, значит?
– Да.
Ника фыркнула и, больше не произнеся ни слова, направилась к двери выхода. Жора заторопился следом, бросив на ходу оставшейся стоять Эльзе:
– Пока, подруга.
В ответ раздалось такое же скомканное:
– Бывай, дружок.
Когда двое покинули крышу, Эльза достала из нагрудного кармана собственную пачку сигарет и неспешно закурила, облокотившись о ненадежные перила.
За окном пролетали мутные от мороси улицы промозглого осеннего города, решившего не впадать в спячку, а окончательно добить настроение. В мчащей по мокрому асфальту машине Вероника
А еще раздражало то, ка вел машину Жора. Раньше он лихо бороздил город на своем джипе с уверенностью мужчины, которому асфальт, как дельфину океан, а сейчас превратился в какого-то пенсионера: скорость не превышает, никого не обгоняет, тормозит, лишь только завидев светофор за хрен его знает сколько тысяч километров! И, главное, смотрел бы себе на дорогу, раз уж стал таким занудой, так нет же, все на нее, на Нику пялится, а она это замечает, и еще больше злится.
– Ты можешь на меня не таращиться каждые пять секунд? Говорю тебе, я в порядке, серьезно.
И Жора лишь вздыхает в ответ, старается больше не смотреть на спутницу до самого дома ее родителей.
– Спасибо тебе огромное, Гошенька, – сказала добродушная мама, подливая в фарфоровую чашку гостя горячий зеленый чай из цилиндрического заварника, похожего на стеклянный шприц, – С того момента, как… это случилось, не прошло и дня, что бы ты оставлял мою дочь наедине. Ты так добр к нам, Георгий. Вы ведь с Эдиком были совершенно разные…
– Мам, – произнесла Вероника с мольбой в голосе, так и не подняв головы.
– Ну что вы, Надежда Вячеславовна, – ответил Жора тихим, но твердым голосом, – вы мне как семья. Что бы не случилось, я всегда буду рядом, вы же знаете.
В гостиной у стола под старомодным абажуром повисла неловкая пауза. Ника принялась шумно размешивать серебряной ложечкой давно растворившийся сахар в чашке.
– Ой, – спохватилась мама Вероники, – Я же испекла яблочный пирог! Когда Никочка была маленькая, она ничего другого вообще не ела, только яблочные пироги! Доченька, ты помнишь?! Я принесу! – сказала и тут же заторопилась на кухню.
Жора заметил, что Ника опять вот-вот расплачется, и бережно взял ее за руку. Девушка подняла на него свои большие влажные глаза, а затем деликатно высвободилась.
Вечерело. По дороге обратно, к дому Ники, «Форд Бронко» несся чуть более несдержанно, но все же не так быстро, как раньше. Жора молчал. Он не смотрел на сидящую рядом девушку, лишь внимательно следил за трассой. Но для Ники это красноречивое безмолвие говорило больше, чем любые слова. Ника вспомнила, как много лет тому назад они познакомились и улыбнулась, впервые за долгое время.
Это был чей-то день рождения. Пили в грохочущем роком ирландском пабе «Стена» вместе с девчонками, без парней. И как это часто бывает после полуночи, когда разогретые ромом и музыкой молодые тела срываются в отрыв, подруги, не сговариваясь, решили найти себе романтику. Кто к кому подошел первым, уже не вспомнить. Двое вроде бы и не знакомились даже. В памяти будто вспышка, и вот уже Ника страстно целуется с привлекательным спортивным парнем по имени Жора. Она впивается в его губы
…
Где-то проезжает машина. Совсем неподалеку проходит шумная компания. Сперва Ника хочет сделать это, опустившись на колени, но передумывает – слишком людно. А вот зато рукам дает полную свободу, прижимается к юноше как можно плотнее, жадно целует его в распухшие губы и открытую шею, тихо стонет.
– Хочешь меня? Тогда найди завтра утром! Я пью колумбийский черный кофе из зерен, без сахара и сливок, – говорит она глухим от страсти голосом. Ника заведена до предела, она пьяна и уже не только от алкоголя. Сейчас ей нужен секс так, что аж скулы сводит, но она знает, что делает. Этот парень понравился ей по-настоящему. Он из тех, с кем наверняка будет приятно и после. Поэтому, когда до Хеппи энда остаются считанные секунды, Ника отрывается от юноши, делая над собой неимоверное усилие воли, и убегает, оставляя Жору с полуопущенными штанами, стояком и полным непониманием.
– Погоди! Куда ты?! Как же я тебя найду? – кричит он вдогонку, не решаясь броситься за ней. Но ответа не получает.
На следующее утро, когда Ника и ее головная боль зависают в молодежной кофейне, возле заведения останавливается еще не успевший постареть «Форд Бронко», из которого выходит вчерашний молодец. Не постижимо, но факт. Жора нашел ее. Как?! Вероника шокирована и искренне рада. Красавчик с вечеринки оказывается еще более привлекательным в свете дня: сдержанный, галантный и совсем не в обиде за легкое «динамо» у вчерашнего ирландского паба. Они недолго болтают ни о чем и договариваются встретиться вечером в парке отдыха. Ника приходит раньше на целый час, предвкушая незабываемо крутое свидание, но Жора уже там. Он играет с друзьями в баскетбол на спортивной площадке, не замечая ее. К девушке приближается небритый молодой человек, очень похожий на Жору, только более худой и явно моложе, говорит, словно они с ней знакомы тысячу лет:
– Ничего себе! Это к кому ты такая нарядная пришла?
Так Ника знакомится с братом красавчика… Так Ника встречает Эда…
Машина остановилась у самого подъезда, возвращая из приятных и одновременно тоскливых воспоминаний в дождливую реальность сентября. Жора продолжал хранить молчание. И тогда Ника наконец произнесла, будто продолжила вслух начавшийся ранее немой диалог:
– Послушай, я в конце концов беременна.
Жора отозвался, так и не взглянув на нее:
– Я ни на чем не настаиваю.