Туманная река
Шрифт:
— Может, чаю попьем? — разрядил напряжённую атмосферу Санька Зёма, парень стоял ближе всех к внезапным визитерам, и, по всей видимости, он учуял аромат свежеиспеченного пирога, который шел от противотанковой мины, — я сейчас за кипятком смотаюсь.
— Александр, это что за выражение? — приструнила шалопая заведующая.
— Извините Лариса Алексеевна, я сейчас схожу быстрым шагом, — сказал он, и усвистал с чайником в другой корпус.
— Мне Ирина рассказала, что у вас завтра отчетный концерт школьной самодеятельности, — замялась, глядя на меня
— Занимайтесь ребята, я ушла, у меня и без вас дел по горло, — скороговоркой выпалила заведующая и растворилась.
— Отлично, что пришли! — я нарисовал на лице неописуемую радость, — и очень здорово, что привели нам нашего клавишника. Давайте начнем с «Розового вечера».
Мы за пару минут поднастроили наши инструменты и выдали первый хит наших «Синих гитар». Улыбка снисхождения на лице Ксении Федоровны сменилась на улыбку удивления. А после того как мы сыграли еще один хит «Летящую походку», удивление переросло в небольшую растерянность. И наконец, мы добили бедную женщину, исполнением «Шизгары» на наш манер.
И когда мы все вместе пили чай с пирогом, Ксения Федоровна очень долго молчала. Мы тоже старались языком не молоть.
— А кто это все сочинил? Чья это музыка, — спросила нас ошарашенная женщина, — это что-то заграничное?
— Не беспокойтесь Ксения Федоровна, — ответил я, — музыка эта написана народом, в лице его отдельного представителя, то есть меня. За границей еще до такого не додумались. Мы играем диско, музыку для танцев и спорта, настоящую пролетарскую музыку для хорошего настроения и здорового образа жизни. А в Европе и Америке в моде сейчас рок-н-рол и Элвис Пресли.
— Мы сегодня новую песню придумали, — влез Толик, — называется «Звезды над Москвой».
Эх, Толик, так и треснул бы тебе по лбу, — подумал я, — куда ты дурень лезешь! У этой тети муж член партии и главный инженер текстильной фабрики, ему нас прикрыть, все равно, что пальцем щелкнуть. Ведь для людей, которые кроме марша монтажников и невинной песенки про пять минут больше ничего в жизни не слышали наше творчество, это минимум культурный шок.
— Давайте сыграем! Классная же песня! Вам, Ксения Федоровна, очень понравится! — завелся Маэстро.
Я с неохотой оторвался от вкуснейшего пирога и подошел к гитаре.
— Я не знаю свою партию, — тихо пропищала Иринка.
— Толик, дай Ирине конспект с аккордами для новой песни, — распорядился я, — а ты, Ирина, просто импровизируй.
Ударник Петр четыре раза стукнул барабанной палочкой о другую палочку, и мы затянули «Звезды над Москвой».
Звезды над Москвой, как твои глаза, Не забыть тебя, не забыть тебя, не забыть тебя, Звезды над Москвой, горькая слеза, ГдеБог мой, на последних словах песни железобетонная мама нашей одноклассницы просто уревелась. Возможно, она сама в молодости познакомилась со своим будущем мужем в Москве, гуляя в тишине летнего парка. А сейчас растрогалась. Ленка тоже пару раз хлюпнула носиком. Дурында маленькая, ведь ничего не понимает, а туда же.
— Уже поздно, давайте я провожу все ваше семейство, — обратился я к женщине, — а ты Ирина, дома сама еще порепетируй. Завтра перед концертом еще раз сделаем прогон в пионерской комнате. Всем спасибо, все молодцы! Давайте поаплодируем друг другу!
Дорога от нашего детского дома до дома, где проживала семья Ирины, занимала примерно пятнадцать минут. Само собой кроме меня трех барышень разного возраста пошел провожать и мой надежный друг Вадька Бура. Лишними два надежных кулака в такое не спокойное время никогда не бывают, — хмыкнул я про себя.
— Богдан, может быть, вы продолжите нам рассказ романа «Мастер и Маргарита», — обратилась ко мне Ксения Федоровна.
— А на чем мы остановились? — честно говоря, я уже позабыл нашу прошлую беседу.
— Поэт Иван Бездомный попадает в психбольницу, — напомнила, опередив мать Иринка.
— В больнице Иван встречается с Мастером. Это несчастный человек так же пациент лечебницы. Мастера крайне интересует рассказ поэта о встрече с Воландом на Патриарших прудах, и взамен он делится с Бездомным своей историей жизни.
Далее, более менее подробно я рассказал историю Мастера.
— «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!» — дословно процитировал я бессмертное произведение великого писателя.
— Стоять, бояться! — наш путь преградила троица местных бандитов, которые пошатывались от принятого на грудь горячительного.
Наверное, для храбрости зарядились, подумал я. Ксения Федоровна вздрогнула всем телом и прижала к себе своих девочек.
— Чеснок, ты, что ли шутки шутишь? — я сделал пару шагов навстречу шпане.
— Я! — крякнул долговязый болван.
Потом он сфокусировал свой взгляд на моем лице, и понял, что его ждет очередная трепка, но быстро сориентировался и спросил, — а который сейчас час?
— Детское время вышло на горшок, и спать, — выпалил я скороговоркой и сжал кулаки, заняв боксерскую стойку.
— Спасибо, — пробубнил Чеснок, и вся его боевая троица быстро засеменила прочь.
Дальше мы прошли еще минуту в тишине, и вышли к дому, где проживало семейство главного инженера текстильной фабрики.
— Я надеюсь, на следующей неделе вы закончите нам рассказ этой чудесной книги, — сказала Ксения Федоровна и с младшей дочерью скрылась в подъезде.
— Мама, я сейчас! — крикнула Иринка, — Богдан давай отойдем на пару слов.