Туманная река

Порошин Владислав Викторович

— Богдан! — снова я услышал радость своих друзей.

После еще двух хаотичных атак соперника, я по отработанной схеме набрал еще четыре очка. Толстоватый тренер той школы, раскрасневшийся как помидор, наконец-то взял тайм-аут. Три минуты сыграли, а счет десять ноль. Кстати время одного тайма матча из-за большого количества команд сократили до двенадцати минут. Поэтому три проигранных минуты это было очень много. В той жизни в НБА одна четверть длилась двенадцать минут, а тут целый тайм. Элементарно, отыгрываться было некогда.

— Парни, — я собрал всю команду, — сейчас, до них дойдет, что пора играть индивидуально, так что будьте

готовы к скидкам и пасам под кольцо.

— Да мы их и итак, и без твоей тактики, одной левой! — заулыбался Дениска.

Нифига себе, заявочки, насторожился я.

— Денис, этих возможно да, — я посмотрел строго на старшеклассника, намекая, что я могу и в глаз засветить, для просветления ума, — у нас нет задачи, обыграть этих бедолаг во чтобы-то ни стало. Мы должны хорошо выступить на турнире в целом. А для этого нужна система, и отрабатывается она в таких играх. Понял?

Дениска хотел было послать меня куда подальше, но мой взгляд его несколько насторожил, и он кивнул в знак согласия.

— Рудик, — обратился я к запасному, — замени Дениску, а то он очень горячий у нас, как бы не взорвался.

Ребята захихикали, а Дениска под укорительный взгляд своей подружки Инны Синицыной поплёлся на скамейку запасных. Мне тоже досталось пару колких выстрелов глазками. Тайм-аут внес некоторые коррективы в игру. Соперник стал осторожней, и пытался играть персонально. Однако в атаке у них был полный провал. Они не могли пройти под кольцо, не могли точно атаковать с дистанции, а тренер все больше выходил из себя, тем самым еще сильнее закрепощая ребят. Я же с братьями Веревкиными успел разыграть несколько похожих комбинаций, начинались они одинаково, я лез в проход под кольцо, стягивал на себя всю пятерку обороняющихся и скидывал мяч на край. Где Андрюше, а потом и Саше никто не мешал выполнять средний прицельный бросок. За две минуты до конца первого периода я полностью поменял всю нашу пятерку и выпустил резервистов. И до перерыва противник нам забросил четыре очка. Первый тайм закончился со счетом 18:4.

— Сейчас поработаем над комбинацией блокировка с открыванием, — успел я за двухминутный перерыв сказать своим парням пару слов, — а потом поиграем на центровых.

— Можно я выйду на площадку, — попросил печальный центровой Дениска.

Я протянул ему руку для рукопожатия, — без обид?

— Без обид, — согласился он и пожал мою руку.

— А теперь встали вкруг, — я подозвал всех, — и на счет четыре кричим «Полундра»!

— Полундра! — взревела моя команда.

Во втором периоде ничего интересного не произошло, мы дотоптали сборную той школы до счета 41:12 в нашу пользу. А в конце я позволил себе немного повеселить публику и в одном быстром отрыве, когда я вышел на кольцо, сильно ударил мячом в паркет, а потом в одном прыжке успел поймать этот мяч в верхней точке и забил его от щита в кольцо. Аплодисменты не утихали секунд тридцать. До следующей игры, по расписанию, у нас выдался перерыв в пятьдесят минут. Поэтому я всю команду увел в нашу «раздевалку».

— Нечего смотреть, как другие играют, не нужно тратить свои эмоции, — объяснил я ребятам свой поступок.

— А ты куда? — удивился Дениска, когда я пошел обратно в зал.

— Изучу будущих соперников, нужно же предполагать, кто, чем силен, и кто чем слаб.

Тут в нашу раздевалку бесцеремонно ворвалась председатель совета дружины школы Инна Синицына, поэтому Дениске стало не до меня. Следующая

игра была довольно скучной, побеждала та команда, в которой были выше ростом центровые. Два белобрысых парня, ростом под метр девяносто пять. Возможно чуть ниже. Все банально, лезут под кольцо, подбирают, заталкивают. Я их про себя назвал, команда двух центровых. У соперников выделялся очень резкий разыгрывающий. Чуть выше меня ростом будет, отметил я. Этот парень пару раз хорошо попал с дальней дистанции.

— Привет, как дела? — я так увлекся просмотром игры, что не заметил, как ко мне подошла наша учительница литературы и русского языка Юлия Николаевна Семенова.

— Нормально, — я смутился, — первый матч выиграли.

— Не успела вчера поблагодарить тебя, за то, что успокоил этого хулигана.

— Разве мог я допустить, чтобы обидели мою учительницу, — я улыбнулся.

Вместе со мной заулыбались еще две барышни, которые стояли рядом.

— Это мои подруги, — представила Юлия Николаевна их, — Надя и Вера.

— Очень приятно. Птицей стучится в жилах кровь, Вера да Надежда, Любовь, — процитировал я еще не написанное произведение Виктора Цоя.

Барышни интеллигентно засмеялись.

— У некоторых твоих песен очень хорошие слова, — улыбнулась учительница литературы, — неужели все сам сочиняешь?

— Это громко сказано, — я стал озираться в поисках свих друзей, точнее своей ревнивой подруги, — просто рифмую то, что вижу. Песня акына — что вижу, то пою.

Наверное, ушли, за мороженным, успокоился я, что не будет сцен ревности.

— Богдан, ты можешь меня выручить? — загадочно смутилась Юлия Николаевна, — мне нужно пару полок прибить в комнате. А нет ни гвоздей, ни инструмента.

— Раньше вторника не получится, если у вас терпит, то я готов.

— У нас терпит, — ответила за подругу Вера.

И я почувствовал, что барышни еле сдерживаются, чтобы не заржать.

— Хорошо, вы меня извините, мне нужно досмотреть игру, — я демонстративно отвернулся.

А между тем на паркете шла жаркая борьба. Если одна команда играла с двумя центрами и давила под кольцом, то вторая играла с двумя быстрыми защитниками и много бросала со средней дистанции. Итоговый счет 25:24 в пользу более высоких ребят. Немного не хватило удачи более быстрой команде. Была бы трехочковая дуга, то два центра могли бы и не выручить.

— Что она от тебя хотела? — напугала меня Наташка.

— Кто?

— Учительница!

— Песни наши вчера понравились, — попытался я успокоить подругу.

— Знаю я эти песни, — не поверила она.

— Конечно, знаешь, ты же сама их и поешь, — потролил я подругу.

Третья игра в нашей группе была намного скучнее, чем предыдущая. Команды много суетились, толкались и лезли в краску под щит. Кто кого перетопчет, — усмехнулся я про себя. Если бы не их потешные тренеры, то я бы уснул. Они не столько следили за игрой, сколько покрикивали друг на друга.

— Набрал в команду одних костоломов! — упрекал один.

— Баскетбол тебе не балет! — резонно отвечал другой.

— Балет, ни балет, но не вольная же борьба! — настаивал один.

— За своими следи регбистами! — не уступал другой.

Я немного еще посмеялся, узнал, что следующий соперник у нас кто-то из этих сборных, и вернулся к своей команде.

— Ну что, как противники? — спросил за всех Коля.

— Две команды получше, две похуже, обыгрывать можно и нужно всех, — успокоил я ребят.