Туманная река

Порошин Владислав Викторович

— Богдан, давай отыщем этого Абрамыча, — сказал Санька, — помнишь, мутный такой типок был на нашей первой дискотеке.

— Зёма, ты пойми, — ответил я, — у нас в стране частная предпринимательская деятельность вне закона. По мелочи там, штаны сшить и продать, картошкой со своего огорода торгануть, это конечно не очень законно, но можно. А вот если мы поедем по городам и весям с песнями и плясками, и всю кассу будем брать себе, то нас быстро отловят и запрут года на три в местах не столь отдаленных.

— А что в этом такого? — разнервничался Толик Маэстро, — мы же не воруем эти деньги, часть суммы готовы отдать государству. Мы же своим честным трудом хотим зарабатывать!

Что

я мог ему ответить, то, что незнание, неумение и нежелание государственных чиновников развивать частную предпринимательскую деятельность, да что там развивать, просто не мешать ей, это один из краеугольных камней, из-за чего СССР развалится через тридцать лет. Барыги и перекупы — это однозначно зло, а кто своим потом зарабатывает, разве может быть по определению врагом трудового народа?

— У меня нет ответа на все вопросы, — просто сказал я, — мы с вами запишем демо, одну песню на гибкую пластинку, на ребрах, и я еще раз обойду все возможные ДК. А теперь давайте репетировать, в данный момент это самое важное.

11

На следующее утро я еле-еле открыл глаза, в боку все очень сильно горело, а голова была как в дыму и кружилась. Неужто сотрясение мозга, заволновался я. На утреннюю репетицию я встать не смог, и сказал друзьям, что приду в школу к трем часам на дневную репетицию. И как сегодня играть в шахматы, ума не приложу, а еще дурак с физиком поспорил, теперь точно опозорюсь. Когда комната опустела, и все ребята ушли в школу, ко мне подошла наша заведующая Лариса Алексеевна Шляпина.

— Что случилось, Крутов?

— В боку колит, голова как в тумане, — пожаловался я, — можно мне какую-нибудь таблетку.

— Допрыгался, — она всплеснула руками, — я тебя предупреждала, доиграешься. И когда ты прекратишь драться? В тюрьму, что ли захотелось? Будет тебе таблетка.

Лариса Алексеевна вернулась через пару минут, она достала таблетку аспирина, разломила ее напополам, — вот тебе от боли в боку, вот тебе от головы, — протянула она мне дольки одного и того же препарата, — а для ума у меня таблеточек нет!

Что характерно, мне действительно полегчало. И я даже сочинил еще несколько строк для нового хита «Дым над водой». Днем меня покормили в нашей столовой, дали кусок хлеба с кубиком масла, тарелку перловой каши и компот из сухофруктов. К трем часам, к дневной репетиции я пришел с уже готовым текстом новой песни.

— Парни и девчонки, у меня для вас хорошая новость, — начал я.

— Кто-то готов взять нас на работу? — подскочил Толик.

— Лучше! Я написал новую песню, — улыбнулся я, — в конце концов, будет своя программа, будут и деньги. Если не посадят, конечно. Шучу.

— Изобрази, — почему-то новой вещью заинтересовался Вадька.

— Сначала такой проигрыш. Ту ту ту, ту ту туду, ту ту ту, ту ту-у, — натукал я знаменитый гитарный рифф рок-группы «Deep Purple»:

В руинах Сталинграда нам приказал комбат, Держаться до заката, и нет пути назад. Раздал боеприпасы, недельный сухпаек, Осталось супостатам лишь преподать урок.

— Припев поется так:

Дым над водой, огонь в небесах. Дым над водой.

И снова этот же гирный рифф, — я

отыграл его на своей ритм гитаре, это было очень просто, так как любой начинающий гитарист в той жизни знал его.

Свинцовый дождь бушует и пули хоть слепы, По тонкой грани жизни не каждому пройти. Гранаты, мины рвутся, повсюду сеют смерть, А хочется вернуться, под мирным небом спеть. Дым над водой, огонь в небесах. Дым над водой,

— я вновь отыграл проигрыш знаменитой английской рок-группы.

Что теперь поделать, раз я его вспомнил, сейчас это будет проигрыш нашей, надеюсь знаменитой группы из СССР.

В безумной рукопашной сильнее тот, кто злей, И праведная ярость кипит в душе моей. И дрогнул враг от страха и бросился бежать, А мы друзей погибших остались отпевать. Дым над водой, огонь в небесах. Дым над водой, ту ту ту, ту ту туду, ту ту ту, ту ту-у. И вот родное солнце зашло за горизонт, Живем еще, братишки, и сталинградский фронт Мы держим, ведь за нами простор земли родной, Лишь хочется живыми вернуться всем домой. Дым над водой, огонь в небесах. Дым над водой,

— четвертый припев Толик уже сам поддержал своей соло гитарой.

— Ну как? — спросил я немного опешивших друзей.

— Сильная вещь! — высказался Вадька, — прямо, как будто я сам на фронте оказался.

— Мощно, — поддержал его Толик, — но у нас вся программа легкая танцевальная, и эта песня ну никак не вписывается в общую картину.

— Девчонки, вы как считаете, — спросил я притихших Наташу и Иринку.

— Песня отличная, но не для меня, не для моего вокала, — задумчиво ответила моя подруга, — даже твой немного хриплый голос для песни годится лучше, чем например голос Толи.

— Может быть эту песню, — неожиданно сказала Ирина, — петь в конце нашей программы. В том смысле, что танцы танцами, но не стоит и забывать о погибших на войне героях.

— Давайте ее отрепетируем, — сказал Толик, — но решим по ситуации исполнять ее или нет.

— Как это не исполнять! — выкрикнул Санька, — я может из-за этой проклятой войны, один без родных и близких на белом свете! И репетировать будем, и исполним, в самом конце, права Иринка!

— Хорош прибедняться, — я подошёл и приобнял готового разрыдаться друга, — мы твоя семья.