Туманы замка Бро. Том 2. Замки наяву

Ветер Морвейн

Милдрет пожала плечами.

Лорд фыркнул.

– Мальчишка… – задумчиво произнёс он, а потом приказал, – посмотри на меня.

Милдрет тут же подняла взгляд на его лицо.

– Я дарую тебе великую честь. Куда большую, чем ты мог бы ожидать, будучи пленником в моём доме.

Милдрет молча кивнула, давая понять, что слушает и слышит.

– Ты станешь моим пажом. Как если бы тебя отдал мне в услужение твой отец.

Милдрет замерла, пытаясь осмыслить, что несёт ей эта «честь». По всему выходило, что это в самом деле лучший из имеющихся вариантов, потому что

он позволил бы, по крайней мере, свободно перемещаться по замку, вместо того, чтобы гнить в тюрьме.

– Благодарю вас… лорд… – она склонила голову в вежливом поклоне и тут же заметила протянутую вперёд руку лорда, узловатые пальцы его унизывали драгоценные перстни. В доме отца не было такого обычая, но Милдрет догадалась, чего от неё хотят и, опустившись на одно колено, коснулась сухой руки губами.

– Вымойся… от тебя пахнет темницей, – поморщился лорд, – явишься ко мне за приказаниями через час, когда будет закончен приём.

Грегори, стоя за гобеленом, смотрел, как его пленник поднимается в полный рост. Его силуэт, разворот узких плеч и стройный стан, скорее подходивший девушке, чем мужчине, завораживали, а почти физическое ощущение того, как тот уходит из его рук, заставляло сердце сжиматься.

«Мой!» – билось у Грегори в голове, и в эту секунду он ненавидел их обоих – дядю Генриха, который отнял то, что по праву принадлежало ему, и этого Элиота, который так легко согласился служить неизвестно кому.

Грегори жалел о том, что думал о пленнике все прошедшие ночи, что заставлял сына мельника носить ему еду, что вообще не позволил сразу же его убить. И о том, что сам он был слишком слаб и слишком юн, чтобы противостоять наместнику. Да что там – чтобы просто показаться Элиоту на глаза и объявить свою власть над ним. Ведь тогда Генрих лишь посмеялся бы. Грегори было всего четырнадцать, и сам он был всего лишь пажом, и одна только мысль о равенстве их положения будила в нём новые волны злости.

– Войди, – услышал он приказ и понял, что слова относятся к нему.

Грегори стиснул зубы и, скользнув между гобеленами, остановился напротив лорда.

– Ты не преклонил предо мной колени, – заметил Генрих и испытующе уставился на него.

– Отец оставил тебе замок до своего возвращения, но он не оставлял тебе меня.

– Он имел это в виду.

Грегори промолчал.

– Я надеюсь, ты не ошибся, – продолжил Генрих, – и этот мальчик может быть нам полезен.

Сенешаль Тизон вернулся из похода через месяц. Армия его была разбита, и сам он был зол.

Грегори же с нетерпением ждал его возвращения все прошедшие дни – и прежде всего, чтобы задать один-единственный вопрос. Он произнёс его, подавая Тизону жаркое и вино в первый же вечер, ещё до того, как тот успел отчитаться перед наместником о результатах похода.

– Что мне сделать, чтобы стать оруженосцем? – спросил Грегори.

Вопрос был столь неожиданным, что Тизон даже забыл на некоторое время о своей неудаче. Никогда за всё то время, что сенешаль знал Грегори, тот не интересовался тем, что ждёт его впереди.

– Тебе было бы неплохо показать

себя в бою, – сказал Тизон, делая глоток из предложенного ему кубка.

– Я пытался, но ты не берёшь меня в бой.

– Потому что ты ещё слишком юн.

– Ты видел, что шотландские юноши уже сражаются и…

– … и легко могут сбить тебя с коня.

Грегори скрипнул зубами. Зло стукнул миской с ужином по столу и отвернулся к окну.

– Грегори, – Тизон вздохнул. – Сейчас не лучшее время это обсуждать, но, может быть, действительно, самое время для тебя, чтобы задать этот вопрос.

Грегори бросил на него быстрый взгляд и кивнул.

– Я посвящу тебя в оруженосцы, когда буду видеть, что ты способен отвечать за свои поступки. Когда буду видеть, что ты смотришь хотя бы на пару шагов вперёд.

– Я смотрю!

– И поэтому ты опять поссорился с лордом?

– С намес… – Грегори замолк, и злость в его взгляде сменилась задумчивостью.

– Вот видишь, – Тизон встал и подошёл к нему. – Я не говорю, что не согласен с тобой. Я просто думаю, что нельзя делать первое, что взбрело тебе в голову, вот и всё. Ты хорошо управляешься с мечом, отлично держишься в седле… но именно то, что ты не в состоянии управлять собой, привело к тому, что ты был побеждён. И мне пришлось вернуть тебя домой.

– Хорошо, – буркнул Грегори, – я понял, – и снова отвернулся к окну. Молчал какое-то время, но когда сенешаль уже стал укладываться спать, не выдержал, и произнёс: – А когда я стану оруженосцем, я смогу иметь пажа?

Тизон вскинул брови и посмотрел на него. До него начинало доходить, к чему был весь этот разговор.

– Пока ты думаешь об этом, оруженосцем тебе не стать.

– Да или нет?

– Да. Если мы с дядей Генрихом тебе позволим.

– Хорошо, – Грегори прищурился и снова уставился в полумрак двора. В том, что Тизон разрешит, сомнений не было. Но вот как отобрать Элиота у дяди – в самом деле был интересный вопрос.

– Закрой ставни, – донесся из-за спины недовольный голос Тизона. И Грегори послушно выполнил приказ.

Глава 19

В тюрьме Милдрет больше всего беспокоило, выживет она или нет. Когда же непосредственная угроза миновала, она смогла задуматься о вещах более значимых и долговечных.

Во-первых, она с неудовольствием обнаружила, что в пылу сражения потеряла оставленный матерью амулет. Это открытие основательно подпортило и без того безрадостное настроение пленницы, превратившейся разом в сироту и пажа на чужой земле, но, по сути, всё равно оставшейся пленницей.

Весть о смерти отца нанесла ещё один, куда более серьёзный, удар по её душевному равновесию – Милдрет неожиданно остро ощутила себя абсолютно бездомной, лишённой всякого места в мире и не знающей, куда податься теперь.

Легко было принимать решение о побеге, когда выбором были побег или смерть. Теперь же в голову лезли мысли о том, что она стала бы делать дальше, если бы сбежала.

Брайс вряд ли принял бы её обратно в семью. Просто потому что Милдрет была и оставалась угрозой для него и его старших друзей.