Туннель к центру Земли

Уилсон Кевин

— Зачем ты хотел поговорить со мной?

— Просто так.

— Ладно, мне пора домой. Я не хочу, чтобы ты лез в мои дела. Не хочу, чтобы подглядывал за мной.

Мальчишка снова насупился.

— Не буду.

— Тогда пока.

— Но я могу хотя бы с тобой разговаривать?

— Зачем?

Его глаза стали совсем узкими, настоящие щелочки. Кажется, он был готов разреветься. Только этого не хватало! Мальчишка размотал шарф и держал его за концы.

— Я живу с бабушкой. Она сама со мной занимается,

не хочет, чтобы я ходил в школу. Мне это не нравится. Я думал, может быть, мы могли бы иногда встречаться?

Внезапно Пенни поняла, что до сих пор держит машинку в руках. Она шагнула к мальчишке и протянула ему «корвет». Он вынул записку, спрятал в карман и обиженно заявил:

— Я выброшу ее обратно в мусорку. Больно нужен мне твой хлам!

Пенни повертела машинку в руках и вздохнула:

— Так и быть, оставлю у себя. Иногда я буду класть ее под дерево, а ты жди меня у склада.

Мальчишка кивнул и улыбнулся.

— А я больше не буду лазать на дерево и подглядывать за тобой.

— Договорились.

— Ты знаешь речевки? Ты ведь чирлидерша, я видел тебя в форме.

— Я их не запоминаю.

— А колесом можешь пройтись? Или перекувырнуться?

Пенни поглядела под ноги — кругом валялись одни ржавые жестянки и окурки.

— Не стоит, тут вокруг одно битое стекло.

— А если я покажу тебе кое-что?

— Тогда посмотрим.

Он что-то вытащил из кармана. Пенни наклонилась — в ладони у мальчишки лежал пакетик растительных сливок для кофе.

— Смотри, что сейчас будет.

Он высыпал содержимое пакетика на ладонь и поднес зажигалку. Порошок вспыхнул, яркое белое пламя побежало по руке. Пенни вскрикнула, но мальчишка рассмеялся и стряхнул пламя.

— Не бойся, это не больно.

Он взял ее руку, высыпал остатки порошка на ладонь и щелкнул зажигалкой.

Вспышка, дорожка пламени побежала по руке и тут же погасла.

Пенни удивленно поднесла руку к глазам.

— Ну что, больно?

Она покачала головой и улыбнулась.

— Вот видишь, я же говорил.

Он разглядывал ее, склонив голову набок, словно пес, пытающийся понять незнакомую команду. Пенни, втянув голову в плечи, смотрела в сторону. Его рука несмело легла поверх ее и тут же отдернулась. Мальчишка опустил голову, и Пенни ощутила, как холод начинает пробираться под кожу. Она отлепилась от стены и отошла в сторону.

— Уже уходишь? — спросил он.

Пенни кивнула и прошлась еще немного, но внезапно обернулась и сделала кувырок на месте. Приземлилась она неудачно — пришлось отступить на пару шагов вбок, но мальчишка восторженно засвистел.

— Научишь меня?

— В следующий раз, когда увидишь «корвет» под деревом.

И уже шагая домой по траве, Пенни услышала, как он сказал:

— Скорей бы.

Пенни закончила сборку модели прямо перед приходом матери. Окончание работы всегда радовало ее, а после прогулки на свежем воздухе и беседы с соседским мальчишкой щеки Пенни порозовели. Мать по-своему истолковала сияющий вид дочери, поздравив себя с тем, что наконец-то Пенни оценила преимущества чирлидерства.

— Тебе понравилось? — спросила она.

— Понравилось, — кивнула Пенни. — Я и сама не ожидала.

Мать притянула ее к себе.

— Я знала, знала, что тебе будет весело! Когда вы собираетесь погулять в следующий раз?

— Через неделю.

Воодушевление Пенни сошло на нет. Ее мучил стыд. Пенни хотелось разделить радость с матерью, но даже в воображении она не могла представить, чем могла бы заняться вместе с остальными чирлидершами. Тогда Пенни стала думать о соседском мальчишке, его странном лице, на которое она глядела и не могла наглядеться.

Мать посмотрела на часы и сказала:

— Пойду посплю. Тяжелая выдалась ночка. Один парень засунул руку в мусоросборник. Такие раны никогда не бывают чистыми, вечно приходится возиться с рваными краями.

Когда мать вышла, Пенни забралась под одеяло и притворялась спящей, пока и вправду не уснула.

Проснувшись утром, Пенни натянула куртку поверх пижамы, просунула ноги в тапочки и, стараясь не разбудить мать, спустилась вниз, сжимая в руке «корвет».

Постояла под деревом, теребя пальцами кору и оглядываясь. Затем отгребла листья и поставила «корвет» на землю, чтобы хромированная решетка смотрела прямо на дверь дома напротив.

В спальне она подтащила кресло к окну, и, вынув из сумки учебник английского, открыла его так, чтобы верхний край не мешал видеть «корвет». Скоро руки устали держать учебник на весу. Тогда Пенни начала кружить по комнате, после каждого круга останавливаясь у окна. Наконец, не выдержав, переоделась в джинсы и свитер, черкнула матери записку: «Ушла погулять. Целую, Пенни» и зашагала к складу. Над горизонтом вставало солнце.

Соседский мальчишка появился спустя пятнадцать минут, нечесаный и босой. Обеими руками он, словно подарок, прижимал к себе «корвет». Поставив машинку на землю, он привалился плечом к стене рядом с Пенни.

— А ты быстро, — сказала она.

— Бабушка не отпускала, пока я не позавтракал.

— А родители?

Мальчишка сполз по стене и уселся на корточки. Пенни присела рядом. Ей хотелось положить голову ему на плечо, но она не решалась.

— Понятия не имею, где они, — ответил он, пожав плечами. — Где-то.

— Как это?

— Мама работает в Алабаме, отца я никогда не видел.

— А мой отец остался в Кингстоне, где мы жили раньше, — сказала Пенни, хотя, кажется, он не слушал.