Турист

Стейнхауэр Олен

— Твоим боссом.

— Моего босса не было там, когда прилетели те самолеты. — Старик постучал пальцем по стеклу. Стоявший по другую сторону мальчик повернулся и недоуменно посмотрел на странное зеркало. — Тебя ведь тоже не было. Да, так и не побывал в старом офисе. — Он покачал головой, все глубже уходя в воспоминания. — Ты еще был Туристом, а мы сидели за столами и попивали кофе. Как будто миру ничего не угрожало.

Все это Мило уже слышал. Старик, как заведенный патефон, раз за разом крутил одну и ту же пластинку. Одиннадцатое сентября, крушение башни

номер семь Всемирного торгового центра, на одном из этажей которой находился бывший секретный офис ЦРУ. Случилось это не сразу, потому что девятнадцать террористов, захвативших в то утро четыре самолета, не знали, что, ударив по одной из башен поменьше, можно уничтожить целый отдел Компании. В качестве мишени они выбрали две самые видные, самые высокие башни, тем самым дав Грейнджеру и его людям возможность в спешке и панике эвакуироваться до того, как рухнувшие строения накрыли и свою меньшую сестру.

— Тот же Бейрут, только в пятьдесят раз страшнее, — продолжал Грейнджер. — Или Дрезден, сжатый в несколько минут. Первая волна варваров, подступивших к стенам Рима.

— Ничего подобного. Ты об этом хотел со мной поговорить?

Грейнджер отвернулся от стекла. Нахмурился.

— Ты загорел.

Мило прислонился к грязному столу начальника службы безопасности Ла Гуардиа.

— Хочешь подождать моего отчета?

— Названивали как сумасшедшие, — Грейнджер пропустил вопрос мимо ушей. — Кто такая эта Симмонс?

— Не обращай внимания. Она просто злилась. Я бы на ее месте тоже не радовался.

Конвейерная лента притащила первые сумки и чемоданы. Мило коротко пересказал разговор с Тигром.

— Хотел, чтобы я нашел людей, инфицировавших его СПИДом. Думает, террористы. Со связями в Судане.

— Судан. Отлично. Но только дал он тебе одно лишь имя. Герберт Уильямс. Или Ян Клаузнер. Немного.

— Есть еще клиника Хиршланден. Он находился там под именем аль-Абари.

— Проверим.

Мило пожевал губу.

— Пошли Трипплхорна. Он ведь в Ницце?

— Ты лучше Трипплхорна.

— Я уже не Турист. К тому же в понедельник отбываю во Флориду.

— Ну да?

— Точно. С семьей и Микки-Маусом.

— Ты только об этом и твердишь.

Измученные ожиданием пассажиры столпились у карусели. Шеф шумно вздохнул. Мило едва скрывал досаду. Он знал, что означает этот вздох, и, зная это, понимал, зачем Грейнджер притащился в аэропорт — старик вознамерился отправить его еще в одну командировку.

— Нет, Том.

Словно пропустив реплику мимо ушей, Грейнджер наблюдал за пассажирами. Ладно, решил Мило, посмотрим, кто кого перемолчит. Он не скажет больше ни слова, не упомянет даже о том, что Тигр вышел из Туристов. Если это правда, значит, Том давно все знал и утаивал информацию от Мило по каким-то своим причинам.

— Как думаешь, завтра после полудня вылететь сможешь? — почти с грустью спросил Грейнджер.

— Даже не рассчитывай.

— Спроси куда.

— Не важно. Тина с меня скальп снимет. Я уже пропустил выступление Стефани.

— Не беспокойся. Я позвонил час назад и лично извинился за то, что отправил тебя в командировку. Как видишь, взял ответственность на себя.

— Да ты просто святой.

— Так и есть. Я поставил ее в известность, что ты спасаешь свободный мир.

— Она давно в это не верит.

— Библиотекари, — Грейнджер фыркнул, снова переводя взгляд на пассажиров. — Тебе бы следовало послушать моего совета. Не стоит жениться на умных женщинах.

Грейнджер действительно дал ему такой совет за неделю до свадьбы. Каждый раз, вспоминая об этом, Мило думал о Терри, покойной жене Грейнджера.

— Ладно, так уж и быть. Рассказывай. Только я ничего не обещаю.

Старик похлопал его по спине. Рука у него была тяжелая.

— Видишь? Все было не так уж трудно.

8

Солнце уже садилось, когда они добрались до Парк-Слоуп, тихого бруклинского квартала, который Мило успел полюбить за последние пять лет. Когда они искали квартиру — Стефани была еще совсем маленькая, — Тине сразу понравились старые, облицованные коричневым песчаником дома и симпатичные, явно не дешевые кафе — уютный, приглаженный мирок увлеченных Интернетом детишек и успешных писателей. Мило времени потребовалось больше.

Семейная жизнь совершенно не походила на то, что он знал прежде, не походила на Туризм — это была настоящая, непридуманная жизнь. Он учился. Сначала пришлось привыкать и смиряться, потом появились понимание и привязанность. Потому что Парк-Слоуп перестал быть мирком нуворишей, прилагавших к заказанной чашке кофе длиннющий список уточнений и дополнений, — он стал местом, где жила семья Мило Уивера.

Тигр назвал его почтенным семейным буржуа. И в этом смысле киллер попал в «десятку».

На Гарфилд-плейс, перед тем как выйти из «мерседеса», он еще раз пообещал Грейнджеру подумать и поговорить обо всем на следующее утро, в офисе. Впрочем, поднимаясь по узкой внутренней лестнице, Мило знал, что вопрос уже решен и что он в любом случае полетит в Париж.

На третьем этаже Мило услышал телевизор, а когда позвонил, Стефани громко закричала:

— Мама! Звонок!

Быстрые шаги.

— Иду.

Тина открыла дверь, застегивая рубашку. Увидев его, она скрестила руки на груди.

— Ты пропустил ее выступление.

— Разве Том тебе не сказал?

Мило попытался войти, но не тут-то было. Тина отбросила с лица прядь — жест безотчетный, тем не менее действующий безотказно.

— Этот человек готов сказать что угодно, лишь бы только тебя прикрыть. — Она схватила его за ворот, притянула вплотную и крепко поцеловала в губы. Вздохнула и уже шепотом добавила: — Не обольщайтесь, мистер, прощения вы еще не заслужили.

— Войти можно?

Вообще-то Тина и не злилась вовсе. В ее семье чувства, в том числе и злость, никогда не держали в себе, потому что, давая им выход, вы оставляете их силу. Именно так поступали все Кроу в Остине, а что хорошо для Техаса, хорошо и для прочей Америки.