Тушеная свинина

Юй Ань

Глава 3

Когда Цзяцзя проснулась, было еще темно. Она села и попыталась нащупать ногами тапочки. Их не было. Сунула руку под кровать и поискала там, но ничего не нашла. Она посмотрела вниз, на пол, и обнаружила, что пола больше не существует, а на смену ему пришла поверхность глубокого моря, словно она сидела, свесив ноги с борта корабля, и смотрела на отражение беззвездного неба в воде. Темнота колыхалась, как шелк. Она поднялась с кровати, ступила на то, что раньше было полом, и провалилась во внезапный влажный холод, который, несомненно, был студеной водой. Она тут же

повернулась, чтобы схватиться за кровать, но той уже не было. Погрузившись в воду, она поискала хоть что-нибудь, за что можно ухватиться, задержала дыхание и поплыла, все глубже и глубже.

Время стало расплывчатым и неуместным. Цзяцзя не знала, куда плывет. Она не видела собственного тела. Если она спустится, то найдет ли вновь землю, добравшись до основания здания? Стоит попробовать, подумала она. Казалось, прошло много времени, но наконец в воду проник белый луч света. Солнце! Должно быть, это вдалеке встает солнце. Преломленный свет казался чужим, словно из другого измерения, но Цзяцзя все равно поплыла к нему, рывками сбрасывая с себя пижаму и вполголоса взывая о помощи.

Приближаясь к свету, она заметила под собой маленькое серебряное существо, плавающее кругами. Ей показалось, что она разглядела крошечную рыбку с острым хвостом, сверкающим блестками. Рыбка совершала яростные движения – малек, только что научившийся пользоваться плавниками.

Цзяцзя снова сосредоточилась на свете и устремилась к нему, оставив серебристую рыбку позади. Свет становился все ярче. Она вышла из воды и обнаружила, что сидит на полу в собственной квартире, голая, окоченевшая от холода. Рядом лежала скомканная пижама. Утреннее солнце пробивалось сквозь шторы, небо теперь было бледно-голубым, и группа женщин средних лет уже собралась под окнами в парке, танцуя под диско.

Глаза Цзяцзя постепенно привыкли к свету. Ее трясло. Машинально она потянулась к рисунку на прикроватном столике. С облегчением обнаружив, что он сухой, она прислонилась головой к кровати и внимательно посмотрела на человека-рыбу. В его глазах она увидела безжизненность, как у преследуемой жертвы, которая уже сдалась.

Цзяцзя сложила рисунок, хотя и не могла выбросить его из памяти. Вода – что это было? Она уже не помнила, как выглядела эта вода, и лишь ощущала жгучий холод, оставшийся на коже. Должно быть, ночью сломался обогреватель, вот и ледяная стужа. Квартира слишком большая. Цзяцзя решила, что должна уехать из нее как можно скорей. Трудно выносить царящее в ней одиночество.

Она не помнила, когда в последний раз признавалась себе, что действительно чего-то боится. Не потому что никогда не испытывала страха, конечно же, испытывала, но очень рано поняла, что ее слабость приведет лишь к дополнительным сложностям для семьи: новому беспокойству за бабушку, новым тревогам за тетю, новым ночным перешептываниям между ними обоими.

Ее мать умерла в день, когда Цзяцзя пошла в среднюю школу.

В тот вечер, заглянув через дверь в спальню, где бабушка молча рыдала в подушку, свесив ноги с края кровати, Цзяцзя научилась делать то же самое.

Теперь она попыталась встать, но обнаружила, что не может собраться с силами. Она завернулась в пуховое одеяло и несколько часов просидела на деревянном полу, желая, чтобы день остановился и подождал ее. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить

мать. Уже давно она этого не делала. Воспоминания были отрывочными и слабыми, как всегда. Цзяцзя была уверена, что когда-то они казались реальными и в одно время – отчетливыми и ясными. Но когда? Теперь она не могла этого сказать. Она не могла вспомнить подробности, только знала, что они были.

Во второй половине дня Цзяцзя решила пойти к бабушке. Хотелось отвлечься, подняться с пола и чем-то занять голову. Она оделась и села в сто тридцать девятый автобус, идущий к проспекту Цзяньгомэнь. Ехать было дольше, чем на метро, но она чувствовала себя лучше на земле: здесь было легче дышать. Цзяцзя сумела найти место в конце салона, рядом с матерью и девочкой. Мать держала на коленях школьную сумку, и у ее ног стояло несколько пластиковых пакетов с продуктами. Во время путешествия они почти не разговаривали, только однажды мать открутила крышку термоса, налила в нее немного чаю и поднесла к губам дочери.

– Тебе надо больше пить, – сказала она.

Девочка, не отрывая глаз от лежавшей на коленях книжки с картинками, открыла рот, чтобы мать ее напоила. Цзяцзя вышла из автобуса, а они поехали дальше.

Цзяцзя росла у бабушки и тети. Их маленькая трехкомнатная квартира с окнами во двор находилась на втором этаже старого кирпичного здания. Сначала в ней жили бабушка и дедушка. Прежний работодатель передал им квартиру в пожизненное пользование, и, когда дедушка умер, тетя переехала туда, чтобы заботиться о бабушке. Потом тетя вышла замуж за Ли Чана, и он тоже поселился там. С годами во дворе стало тесно от припаркованных машин, а велосипедов было уже меньше, чем в детстве Цзяцзя. Как раз в момент, когда Цзяцзя приблизилась к воротам, из них вышли несколько женщин. Она их не знала. В детстве ей казалось, что семьи, живущие в этом доме, никогда его не покинут. Они представлялись такой же неотъемлемой его частью, как растущие под окном деревья.

Цзяцзя толкнула металлическую дверь, прошла по вестибюлю, включила свет и поднялась по лестнице. На стенах пролетов висело несколько рекламных объявлений, причем новые были приклеены поверх старых. Кто-то написал от руки: «Прокат автомобилей» – и указал рядом номер телефона.

Она постучала, тетя открыла дверь и поздоровалась с племянницей.

– Посмотри на мой новый аквариум! – похвасталась тетя и посторонилась, чтобы Цзяцзя могла протиснуться в комнату мимо обувного шкафчика.

В гостиной стоял большой аквариум, сантиметров на тридцать выше Цзяцзя. В нем с потерянным и оторопелым видом плавали рыбки разных пород с большими круглыми глазами. Однако даже их присутствие не мешало аквариуму выглядеть до странности пустым.

– Не добавить ли туда каких-нибудь кораллов? – спросила Цзяцзя, кладя сумочку на диван.

– Завтра их привезут, – сообщила тетя, глядя на аквариум с гордостью, словно на своего ребенка.

Бабушка Цзяцзя, покачивая головой, мелкими шажками вышла из своей комнаты.

– Мы всего-навсего обычная семья, живущая в нормальной квартире, – хрипло произнесла бабушка, и лицо ее недовольно сморщилось. – Цзяцзя, у твоей тети что ни день, то новая идея. Бедняжка, видишь ли, старается идти в ногу со временем. Посмотри, сколько места занимает эта штуковина.