Тушью по акварели

Annotation

Я давно поняла, что рассчитывать можно только на себя. Потому что больше у меня никого нет. Детей рожать - по молодости, если не получается, то завести собаку, а если очень хочется, то просто сходить в храм и подать денег на приют. Я решила для себя, что буду сильной, я буду успешной, потому что не питаю иллюзий. Я знаю изнанку, картинкой этого мира меня не обмануть. Мужчина мне не нужен. Но почему все меняется? Что происходит со мной?

Тушью по акварели

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Эпилог

Пролог

Ярослава

– Господи, как он на тебя смотрел, Славка! Это что-то. Вот ты вытащила в жизни Джокер. Блин, это же ДЖЕКПОТ, - верещала Лиля, моя студенческая приятельница.

– Прекрати! Не выдумывай! – пыталась успокоить подругу, пока шли к общежитию.

Нам предстояло много работы. В разгаре сессия, а у меня еще и на работе новый проект. Поэтому мы приехали к одному парню, который учится на дневном, и давно посматривает на Лилю, потому что пару раз пересекались с ним в стенах универа. Он отличник. И нам нужна его помощь с курсовой работой, без сдачи которой нас не допустят к сдаче экзаменов.

– Лиля, это твои фантазии. Глупость страшная. Настраивайся на Витьку, а то не видать нам курсовой как своих ушей. Пятый раз пытаемся сдать! И все нам возвращают, - делала внушение приятельнице.

– Вот, так всегда, тебе принц на стальном коне, а мне Витя в общаге, - очень наигранно скуксилась Лиля.

– Может твой Витя в возрасте Ярослава Иннокентьевича тоже будет на коне, вон, он какой умный! – продолжала внушать ей светлое и доброе.

– Так, когда он станет возраста твоего Иннокентьевича, я тоже буду не первой свежести. И будет мой Витя так же студенткам с подтянутой попой и красивой грудью глазки строить! – фыркнула Лилька.

– Вот, видишь! Сама все понимаешь про таких вот Иннокентьевичей. А то Джекпот, Джекпот! – рассмеялась я.

Но на самом деле напряглась. До того, как подруга ткнула меня носом в очевидные вещи, я их и не замечала. А теперь все шестеренки совпали и сложились в один механизм, закрутились у меня в голове, зарождая тревогу. Менять или просто терять работу, я не хотела. Все, что я там добилась, было результат огромного труда и моего таланта. Я возлагала большие надежды на эту компанию. К тому же с ее директором у меня не было конфликтов, романтических увлечений или какой-то другой ерунды. Степан Иванович очень классный начальник, мужчина, и человек отличный. Коллектив он подобрал просто обалденный. Работать было весело, продуктивно.

– А может это судьба Слав? – уже у двери в общежитие опять вернулась к своей песне Лиля, - Может твой Иннокентьевич твоя самая большая награда в жизни?

– Человек не может быть наградой, он не вещь, Лиль, но может принести много хлопот. А вот это мне сейчас вообще не к месту.

– Нельзя быть такой расчётливой, холодной, и прагматичной. Ты же молодая, безумно красивая девушка. Это скоро кончится, понимаешь? А ты и не прожила толком, - грустно возразила мне приятельница.

– Что именно кончится? Красота? Это угроза? – попыталась неудачно пошутить.

– Нет, дуреха, молодость! Скоро кончится молодость. И не будет этой легкости, не будет столько энтузиазма. Все будет казаться обычным, будничным, не будет мечтаний, будут планы и цели. А еще ответственность, бесконечная и всепоглощающая.

– Тогда я уже старушка, Лиль, - невесело отозвалась перед тем, как к нам спустился Витя.

– Девочки! Я думал, вы уже не придете. Решил, что сами все сделали, - улыбаясь во все тридцать два зуба, встретил нас парень.

Обращался он к двоим, но смотрел горящими глазами только на Лилю. Почувствовала себя лишней. Небольшое сожаление стало зарождаться в груди. Стала его гнобить, чтобы не расцветало, чтобы не сбивало меня с нужного пути. «Не нужны мне шуры-муры» - твердила сама себе как мантру, пока шли до учебной комнаты за Витей. И в этот самый момент пришло смс: «В таких районах девушкам вечером не место, напишите, когда закончите, я заберу вас с подругой и отвезу домой».

Перечитала много раз. Номер был незнакомый. Но я понимала, что это сообщение от хозяина холдинга, в подразделении которого я работаю, и это его мы обсуждали с Лилей. По спине прошелся холодок. Руки задрожали. Странный жар побежал по венам вместе с кровью, которая неслась с огромной скоростью из-за учащенного сердцебиения. Еще одно подтверждение слов Лили. Ненужное подтверждение. Усложняющее все в моей жизни.

Ярослав

Сжимаю руль, а у самого внутри все сжимается. «Зачем ей надо в эту общагу?» - мысль не дает покоя. Беспокойство превращается в паранойю. Независимость и абсолютная холодность ко мне со стороны Славки выбивает из колеи. «Ты бы лучше детей завел, может это у тебя отцовский инстинкт проснулся, а ты не понял?» - вспомнилась фраза, которую в последний наш разговор высказал мой друг и по совместительству непосредственный начальник Славки. Да, я захотел детей, но только от нее. И Слава не ребенок. В ее умопомрачительных глазах, которые по какой-то причине всегда потухшие, давно не найти детства. Сплошное равнодушие, бесстрастие. Я не слышал, как она смеется. Мельком видел, как улыбается, и это волшебно. У нее невероятное лицо. Завораживающие глаза. И я очень хочу увидеть, как она ими улыбается. Хочу услышать ее смех.

Но как пробиться к ее сердцу, если дверь не просто закрыта? Такое впечатление, что ее замуровали бетоном. И прежде, чем постучаться, надо ее найти в ровной бетонной стене. Никогда не думал, что буду бегать за кем-то. Я не верил в любовь. И еще полгода назад, я, скорее всего, был похож на Ярославу. Все в моей жизни было размерено. Цели достигались. Планы реализовывались. Мне было спокойно и хорошо. Но тут на встречу с капризными заказчиками пригласили меня. Там была хрупкая, очень худая девушка. Она суетилась с эскизами. Тонкие пальчики перебирали огромные картонки. Она ставила их на подставку, меняла местами. Что-то без конца записывала в свой блокнот. Выглядела очень нежной, хрупкой, но как только открывала рот, в голосе слышался металл, в словах прослеживалась деловая хватка. И сразу ее возраст и хрупкость терялись. Ярослава казалась уже не тонкой веточкой, а стальным прутом.

Как только совещание закончилось, заказчики ушли довольными, Степка откинулся на кресле и потянулся, а она вытащила заколку из волос. Они рассыпались каштановым каскадом, обрамляя милое личико. Я смотрел и не мог налюбоваться. Тогда я и пропал. В груди что-то нестерпимо запекло. Мне до одури захотелось запустить руки в эту копну, пропустить пряди между пальцами, вдохнуть аромат волос. Потереться лицом, прижать ее к себе спиной. А потом наклонить…

– Господи! – стукнул по рулю, выныривая из воспоминаний, которые не дают покоя ни днем, ни ночью.