Тусовки 6"Б"

Матвеева Людмила Григорьевна

– Они не из этой сказки! – веселились зрители.

– Ну и что? – отвечали со сцены.

– Разве вам не весело?

– Нам весело! – отвечал зал.

– Это импровизация нашего шестого «Б»!

Фекла не выдержала, подбежала к сцене, протиснулась на самую середину и давай кружиться и визжать, и хватать за хвост Крокодила – Барбосова. Дюймовочка Надя-Сфинкс, весь спектакль терпеливо сидевшая в тюльпане, как и полагается Дюймовочке, увидев это, выскочила из цветка и

оттолкнула Феклу:

– Не трогай Крокодила! Проглотит, и правильно сделает!

Барбосов расхохотался и стал танцевать с Надей-Сфинксом. Его зеленый хвост, сшитый из старой занавески, волочился по полу, но это никому не мешало.

Все зрители и артисты давно уже танцевали. Кто-то спрыгнул со сцены в зал. Кто-то наоборот – влез из зала на сцену. Веселая заваруха. Мелькал в толпе хвостик Юлия Цезаревича. Салат танцевал с Лидкой Князевой.

– Лида, ты прекрасно сыграла главную роль, – сказал он серьезно.

И она кивнула, хотя роль Мухи была второстепенной.

Вадимыч пригласил на танец завуча Оксану, она сияла и казалась красивой.

«Может быть, любая женщина становится красивой, когда к ней хорошо относятся? Вполне возможно. Ведь даже Лягушка стала красавицей от хорошего отношения Царевича», – так думал режиссер Вадимыч. Он тихо говорил Оксане в самое ухо:

– Оксана Тарасовна, прошу вас, выпишите деньги на новую луну, на грозовые тучи и обязательно – на радугу. Без этого никак нельзя поставить следующий спектакль. Красивое небо – основа атмосферы. Как в природе, так и в театре.

– Хорошо, вы получите деньги на луну и на все остальное. Но это в последний раз. Школа не салон красоты и не шоу-бизнес. Они богатые, а у нас скромный бюджет, вы разоряете школу, Вадим Вадимович! – и кокетливо смеялась.

– Вы красивая и добрая, – проворковал режиссер и поцеловал завучу руку.

Директриса Мария Михайловна, по прозвищу Маргошка, поднялась на сцену, и все мгновенно поняли, о чем пойдет речь. Зал дружно завыл:

– У-у-у!

– Еще совсем рано!

– Не потанцевали почти!

Маргошка очень строгая, но не злая. Она сказала:

– Последний танец! И не ныть!

Ах, последний танец школьного праздника! Самый главный, самый долгий, самый короткий.

Агата спросила:

– Леха! А если бы ты попал в меня камнем? Мог ведь покалечить.

– Не-а! Стрелой опаснее!

Они танцевали. Агата танцует хорошо, а Леха недавно научился. Но он скачет от души, азартно машет руками. Корона съехала набок, он снял ее и надел Агате на голову:

– Ты царевна!

– Конечно!

Она смеется, зубы белые, ровненькие, глаза блестят. Но Леха добавил:

– И все равно ты лягушка.

Она

замахнулась сумочкой, но он увернулся. Прикол? Конечно. Но все вместе это было тонким объяснением в любви.

Весь зал прыгал и кружился, всем было хорошо в этот вечер.

На прощание Вадимыч и артистка Нина вручили каждому участнику спектакля по коробочке «Клюквы в сахаре».

– Привет от жителей болота, – улыбался Вадимыч, – вы молодцы, шестой «Б»!

Они гуляли на Лунном бульваре.

– Мои любимые конфеты! – сказала Агата.

– Клюква же растет на болоте, – догадалась Оля и раскрыла коробку.

Барбосов отдал свою Наде-Сфинксу:

– Сладкого не люблю.

– Они кисленькие, Барбосик! – Надя-Сфинкс убрала конфеты в карман курточки.

– Оля, ты играла лучше всех, – сказала крыса Гертруда. И сразу же получила несколько клюковок в сахаре.

– Лучше всех играла я, – Агата поправила корону, надетую на белую шапочку.

– Лучше всех играла я! – Анюта балетная покружилась под фонарем. Так красиво кружиться не умеет никто. – У нас в балете и то не все могут сравниться со мной.

На дорожке появился рассеянный Валентин-Константин. Он уронил сумку в урну и наступил на какую-то коробку.

– Валечка-Костечка! – обрадовалась Анюта. – Почему ты не приходил? Был такой спектакль!

– Про лягушку!

– И другую лягушку!

– И третью лягушку!

– Про золотую рыбку. Она плыла над сценой! Главная роль – рыбка!

– Главная роль – царь! – самый умный Гриша показал кулак остальным.

– Главная роль – царевич, – Леха тоже готов к борьбе, вольной или невольной.

Они хотели подраться-потолкаться. Но Валентин-Константин сказал:

– Я шел на спектакль, вошел в вашу школу, но опрокинул пальму в вестибюле. И тогда ваша гардеробщица меня выгнала.

Все расхохотались:

– Пальму!

– Кувырнул!

– Такую здоровую!

Он печально опустил голову:

– Пальма здоровая, кадка огромная. Но как-то все упало. С большим грохотом. Ничего смешного, я расстроился.

– Как же маленькая Вера Ивановна тебя, такого большого, выгнала?

– Шваброй. И еще криками: «Милиция!», «Завуч!», «Директор!». Она маленькая, но громкая.

– Не расстраивайся, Валентин-Константин, вот тебе конфеты. – Анюта протянула ему коробочку.

Варвара спросила:

– А почему нет Профессора?

– Я видела его в зале, он громко аплодировал.

– А потом исчез.

В это время на дорожке появились двое. Профессор вел за руку девочку. Они шли не спеша, молчали. Так молчат те, кому есть что сказать.