Твари
Шрифт:
Алексей уловил нотки ехидства.
— Типа того, — пожал плечами. — Видно же, что урод. Ладно, заглядывать в глазки не будем, нам туда, — кивнул в сторону грузового лифта.
— А вдруг там кто-то есть? — боязливо сказала Ксения.
— Попросим выйти!
Шорох и щёлканье за спиной заставляют обернуться. Девушка вскрикивает и прячется за спину Алексея. Волков плюет с досады, приклад ружья упирается в плечо, обширный подвал сужается до узкой прорези прицела. Ровные ряды припаркованных автомобилей словно оживают: хлопают двери, шаркают подошвы, слышится невнятное бормотание — из машин неуклюже выбираются люди, мужчины и женщины. Когда Алексей с девушкой проходили мимо, они сидели, а может, лежали так, что за высокими спинками было не видно. Да и не всматривался Алексей особо! Теперь придётся расплачиваться за невнимательность.
— Отступаем к лифту! — сквозь зубы произносит он.
Грохочет один выстрел, второй,
— Уходи, я догоню! — бросает через плечо Алексей. Спокойно наблюдает, как лишённые разума и воли люди подходят ближе. Карлик суетливо мечется за спинами, по-прежнему избегая линии огня. Алексей склоняет голову, ружье висит стволом вниз в безвольно опущенных руках. В ушах звенят колокольчики после пальбы, в голове гудит, но странные звуки, издаваемые длинноруким уродцем, становятся слышны — урчание, хрип, дребезжание — похоже на горловое пение жителей тундры. Карлик поёт, не умолкая ни на мгновение, словно былинный Соловей разбойник. Воздух-то задницей набирает, что ли?
Люди подходят вплотную, уже слышно прерывистое дыхание, смрад нечищеных ртов касается обоняния, грязные пальцы тянутся к лицу. Алексей пинками сшибает с ног одного, второго, вышибает зубы прикладом третьему и четвёртому. Карлик, поглощённый пением и танцами, оказывается на расстоянии вытянутой руки. Памятуя, что смотреть в глаза никому нельзя, Алексей наотмашь бьёт по волосатой физиономии. Карлик давится воздухом, пение обрывается, упитанное тело по короткой траектории влетает прямо в полуопущенное окно роскошного белого «лексуса». Воет сигнализация, воет карлик истошным голосом, орут люди, словно ошпаренные кипятком. Вообще-то Алексей ожидал, что лишённые постоянного внушения человечки оживут и станут нормальными. Ну, так он предполагал, что, издавая горловые звуки, карлик подчиняет себе людей, заставляя идти на явную смерть. Освобождённые от гипнотических уз, они возликуют, бросятся благодарить, расскажут чё-нить интересное… На деле взбесились! Похоже, поющий карлик наоборот, сдерживал их, не давая совсем распоясаться и громить все подряд. Так сказать, направлял неуёмную энергию в нужное русло.
Мало того, откуда-то повылазили ещё! Алексей рассчитывал, что спокойно перестреляет оставшихся и они с Ксенией уберутся отсюда. Вместо этого целая толпа рассвирепевших непонятно от чего людей бросилась на них. Стандартный магазин «Сайги» вмещает три патрона, в двух шесть… надо было брать еще один круглый! Бежать, похоже, некуда, придется отмахиваться… за спиной ревёт автомобильный мотор, визжат тормоза, звенит стекло. Громадная туша чёрного, как ночь, джипа мчится между машинами. Тупая морда с массивным, как бревно, бампером, уничтожает всё на своём пути. Кузова сминаются в гармошку, лопаются окна, пробитые бензобаки злобно брызжут вонючим бензином. Чёрный монстр несётся прямо на Волкова, Алексей успевает прочесть на капоте родное слово «тайга», начертанное на латинице, сверкает эмблема японской фирмы. Джип резко берет влево, верещат колодки, мутный дым обволакивает передние колеса. Сразу несколько сумасшедших зомби — или кто они там! — взлетают к потолку, подброшенные с невероятной силой, радиаторная решётка джипа окрашивается кровью. Распахивается дверь, появляется бледное лицо Ксении, рот перекошен криком:
— Быстро в машину, твоё ружье не поможет!!!
— Ты права, тут атомная бомба нужна, а не дробовик! — сквозь зубы цедит Алексей.
Хватает за штаны карлика. Лёгкое, как пакет с семечками, тело летит в кузов Тойоты. Вой и всхлипывания обрываются глухим звуком удара. Крепко приложившись лбом о железо, карлик успокаивается. Алексей прыгает на крышу джипа, кувыркается, будто клоун на татами и оказывается в кабине. Едва он успевает захлопнуть дверь, как джип буквально сотрясается от ударов, боковые стекла покрываются сеткой трещин.
— Поторопись, пожалуйста! — сдержанно говорит Алексей.
Девушка переключает передачу,
— Остановись, мы вреж… — кричит Алексей, но страшный грохот и звон обрывают крик. Мощный толчок вминает тело в спинку кресла, затылок буквально влипает в подголовник. За спиной что-то рушится, по кузову словно кувалдами бьют, передняя часть машины уходит вверх, страшно скрежещет днище о камень. Джип проваливается в чёрную яму, сквозь лобовое стекло виден громадный проем в стене, острые грани сколов щерятся каменными клыками, матовая дымка пыли укрывает отверстие. Джип страшно кренится набок, кузов упирается во что-то жёсткое и плотное, машина замирает на месте. Но мотор работает, колеса вращаются, джип с содроганием выправляется, а затем словно прыгает, но не вперёд, к свету, а назад, в мрачную тьму бездны! Машина несётся по склону вниз, ритмично подрагивая, словно сшибает столбики дорожного ограждения. Светлый проем удаляется стремительно, рёв мотора заглушает все звуки, оцепеневшие люди сидят неподвижно, с застывшими лицами. Скольжение вниз обрывается внезапно. Джип содрогается от очередного удара, задние колеса тяжко бьются об пол, трещит подвеска, следом «гупается» передок. От удара нога Ксении соскальзывает с педали, рёв мотора стихает. Алексей хватается за стояночный тормоз, джип останавливается.
— Где мы? — дрожащим голоском спрашивает Ксения.
— Включи свет, — преувеличенно спокойно предлагает Алексей. — Только не в кабине! — добавляет поспешно.
— Я не умею, — тихо шепчет девушка.
— Ну, жми все кнопки.
Рявкает клаксон, отчего Ксения верещит так, что уши закладывает, вспыхивает аварийная мигалка, зажигается и гаснет свет в салоне. Фары вспыхивают ровным потоком фотонов, заливая галогенным светом пространство впереди шагов на сто. Из густого мрака показываются прямоугольные колонны, торчащие на одинаковом расстоянии друг от друга, усыпанный пылью и мусором гладкий пол сверкает сколами мрамора. Видны ступенчатые ленты эскалатора, круто уходящие вверх. Прямоугольные выступы с осветительными фонарями, отделяющие ленты друг от друга и от стены, смяты. Фонарные столбики снесены, резиновые поручни сорваны, чёрные ленты спутаны в узлы, словно щупальца гигантского кальмара. Левее эскалатора расположена широкая лестница, верх теряется в темноте.
— Мы в метро?
— Да. Что крайне нежелательно, — чуть помедлив, отвечает Алексей.
— Почему?
— Пока не знаю. Но один мой знакомый категорически не советовал сюда попадать. Э-э, мадмуазель, вы не будете против, если я сяду за руль?
Девушка будто белка прыгает на правое сиденье и сжимается в комочек. Алексей неторопливо выбирается из кабины, медленно, стараясь не шуметь, обходит джип. Автомобиль слегка освещён отсветом фар, корпус покрыт глубокими царапинами, зияют дыры, рваные края блестят серебром, покрышка заднего колеса сорвана. Джип выглядит так, словно подвергся атаке стада носорогов. Шаги чуть слышно звучат в тишине, в метро тихо и пусто, словно в заброшенном склепе. Возможно, так и есть, подумал Алексей, но старик предупреждал об опасности. Какой? И можно ли верить выпускнику владимирского дурдома? Свет фар ослепляет, Алексей прикрывает глаза рукой и отворачивается. Тень вытягивается указательным перстом, продолговатая, как тепличный огурец, голова упирается в ступени возле изуродованного эскалатора. Из мрачной дыры тоннеля доносится шорох, постукивание и какое-то странное поскуливание. Алексей поспешно уходит со света, ружье мгновенно оказывается в руках. Тихо щёлкает кнопка включения, вспыхивает фонарь, узкий лучик тускл и слаб рядом с мощным световым потоком от фар джипа. Желтоватое пятно ползёт по замусоренному полу, проваливается в ров железнодорожного пути. Пропитанные жирной смазкой шпалы наползают одна на другую, из тьмы выступает арка тоннеля. Странные звуки исходят из глубины.
— Чёрт, оно мне надо? — сквозь зубы бормочет Алексей. — Может, там стая бездомных собак кошатиной закусывает?
Подходит ближе, свет фонаря отражается в громадном выпуклом зеркале для машинистов. Шорох в тоннеле усиливается, слышится урчание, какие-то плевки, чмоканье — страшный запах скотобойни касается ноздрей, мерзкая гадость заполняет лёгкие, сдавливает горло спазмами тошноты. Алексей невольно отшатывается, фонарь описывает полукруг, выхватывая из темноты согбенные фигуры странных существ. Похожи на людей, но полностью лишены одежды, тела несимметричны и уродливы, будто собраны неумелыми руками из неподходящих частей. «Склеп цыганского барона! Такие же, как там! — мелькнула мысль. — Только здесь их — луч фонаря прочерчивает эллипс от стены, — до хрена! Чего-то жрут… людей, блин»!!! Железнодорожный путь усыпан окровавленными человеческими останками, стены буквально залиты кровью, белеют сломанные и разгрызенные кости.