Твари
Шрифт:
— Слушай, а как же они тогда ориентируются в темноте?
— Не знаю, — пожимает плечами Ксения. — Видят!
— Как? У них человеческие тела! И зрение человеческое, как у нас с тобой. Ты вот много видишь в темноте?
— Я ничего не вижу, — призналась Ксения. — Только слышу и чую запахи.
— Вот и они так же, наверное. Если дед Борис прав и они выходцы из другого мира, то в нашем им плохо и неуютно. И зрение у них никудышное, как и всё остальное.
— Что из этого следует?
— С ними можно бороться! Раз они живут в телах, они смертны.
— Ну и что? — вздохнула Ксения. — Ведь наш мир разрушен. Можно отстроить заново город, даже страну после войны. Но весь мир!?
— Что ты подразумеваешь под миром? — хмурится в темноте Алексей. — Европу, Азию, обе Америки… ну, Австралию там, Новую Зеландию. Разве это весь мир?
— А ты считаешь миром
— Они тоже часть этого мира! Африканские дикари, жители Андаманских островов, горцы, пасущие овец в горах — это люди. Они не такие, как мы, но люди! Возможно, именно они и создадут новый мир, с учетом наших ошибок, — горько усмехнулся Алексей.
— Ну да, в тундре нет метро, горцы не разрушают старые кладбища, индейцам нет нужды в каменных домах… откуда там взяться чудовищам? — кивнула Ксения.
— Я читал, что в средние века Европа подверглась эпидемии чумы, — тихо произносит Алексей. — Целые страны вымирали, города пустели, население Европы сократилось почти наполовину. Люди в панике разбегались, кто куда, селились на новых землях, смешивались с местными племенами. Тоже думали, что конец света, ведь Европа была центром цивилизации! Чума ушла, прошли десятилетия и новые люди, совсем иные, заселили Европу. Может быть, и у нас так будет?
— Тогда зачем драка? Зачем убивать? Надо уходить отсюда!
— Ну, нет! Я не того склада, что бы вот так просто всё бросить и уйти. Они сожгли мой город, уничтожили страну, лишили меня всего, что делало человеком, а не просто двуногой мыслящей тварью. Я отомщу!
— Тебя могут убить.
— Возможно. В новом мире, который появится на месте старого, я по любому буду чужаком.
Крепостная стена выплыла из мрака, словно край огромного айсберга. Черная стена тянется вниз по склону уступами, будто тупые зубья гигантской пилы. Перелезть невозможно, высота стены больше пяти метров, проломы не видны во мраке. Можно спуститься вниз, там вроде отсутствует целый кусок, но это ж подниматься потом, в темноте… Пока Алексей раздумывал, что и как, за стеной послышался неясный шум, раздались возгласы. Край стены вспыхнул ослепительными огнями! После тьмы свет так резанул по глазам, что Алексей плотно зажмурился и упал на землю. Куски щебня больно впились острыми краями в грудь, колени пронзило болью, цементная пыль забилась в нос и рот. Алексей поднял голову, под веками вспыхнули красные огни — он прямо на свету! Не раздумывая, перекатывается в сторону и словно рушится черный занавес. Осторожно открывает глаза, тихо отплевывается и сдержанно ругается матом. В носу невыносимо свербит, но чих ночью всё равно, что взрыв гранаты, слышно за версту. Кое-как прочистив нос, приподнимается на руках, будто варан, оглядывается. Вокруг никого, если не считать Ксении, которая сжалась в комочек за кучей битого кирпича. Деревянное покрытие верха стены разобрано, на равном расстоянии друг от друга торчат железные штанги, между ними свисают пучки проводов, на вершинах горят прожектора. Свет направлен вовнутрь, ослепительные лучи заливают ярким светом территорию кремля. Наружу, где притаились люди, всего лишь падают отсветы. Никаких часовых, как ожидал Алексей, на стене не было.
Со вздохом облегчения Волков поворачивается на спину. Желание чихнуть вспыхнуло с неодолимой силой и ночную тишину разрывает звук, похожий на рык дракона.
— Ты спятил, майор? — слышится дрожащий голосок девушки.
— Прости, это в гигиенических целях. Не могу я, когда нос забит землёй.
— Нас… тебя услышат!!!
— Не, на стене пусто. Они уверены в безопасности.
Алексей выпрямляется в полный рост, стряхивает пыль.
— Им некого бояться. Вставай.
Темнота отступила за пределы освещенной полосы, таится черной лентой у основания стены. Алексей внимательно осматривает каменную кладку, но никаких трещин или проломов, по которым можно пробраться, не обнаружил.
— Вот чёрт! До чего же хорошо строили!
— Ты о чём? — спрашивает Ксения.
— О стене. Думал, тут проломы есть или хотя бы трещины. Надо же как-то перелезть.
— По дереву не пробовал?
— Какому ещё дереву… а, это! Прости, не подумал.
Неподалеку торчит ствол березы. Сучья обломаны, листьев нет, вершина клонится прямо к бойнице на гребне стены. Алексей с сомнение похлопал по стволу ладонью. Залезть, конечно, можно, но самый верх дерева освещен прожектором и отлично виден издалека. А там, за стеной, явно
— Не сиди, замерзнешь!
Подтянулась на руках и оказалась выше Алексея. Вершина березы наклонилась, громко и страшно затрещал ствол, земля, усыпанная острыми камнями, приблизилась. Майор крепче обнимает ствол, глаза сверкают гневом на глупую бабу, которая губит себя и его…
— Поднимайся выше, военный и делай, как я! — насмешливо произносит знакомый голос.
У Алексея вытягивается лицо — девушка стоит на крепостной стене, как на подиуме, свет прожектора выгодно подчеркивает изгибы бедер, короткие волосы обрамляют затененное лицо светящимся облаком. Девушка поворачивается боком, вырисовывается грудь, выпуклая попка сияет в лучах света, будто восходящее солнце… Алексей судорожно сглатывает, краска стыда густо заливает лицо и даже шею.
— Ты заснул, майор?
Алексей дергается, словно получил удар хлыстом, руки сами по себе бросают тело вперед и вверх. Береза наклоняется так, что вот-вот обломится вершина. Алексей отталкивается, делает кульбит в воздухе и приземляется на жесткий каменный пол. Береза выпрямляется, слышен свист рассекаемого воздуха, вершина исчезает во тьме.
— Неплохо, — одобрительно произносит Ксения. — Мог бы стать цирковым акробатом.
— Благодарю, — сдерживая дыхание говорит Алексей. — Но я с детства не люблю цирк.
— Почему?
— Как нибудь расскажу. А пока давай оглядимся.
Цепочка прожекторов освещает относительно небольшой участок только с одной стороны, вся остальная территория кремля тонет во тьме. Горят фонари вдоль асфальтовых дорожек, сияют огнями окна административных зданий, пылают громадные плазменные экраны, в беспорядке установленные по всей территории. Множество людей, мужчин и женщин, бесцельно бродят туда-сюда, но если присмотреться внимательнее, то заметно, что некоторые собираются возле экранов, рассаживаясь прямо на земле. Большинство идет к кустарно изготовленным трибунам, подковой охвативших площадь перед приземистым зданием из красного кирпича с громадными гаражными воротами. Площадка отделена от зрителей сеткой высотой около трех метров, видны прямоугольные ворота из арматурных прутьев. Арена присыпана желтым речным песком. Неподалеку расположились фургоны бродячего цирка, оттуда доносится звериный рык, видны клетки, тянет запахом мочи и звериного кала. Какие-то люди торопливо устанавливают — палатки, решил Алексей. Но всмотревшись внимательнее, понял, что это пластиковый тоннель или крытый переход, состоящий из нескольких частей. Он перевел взгляд левее, на административное здание — раньше там какое-то финансовое учреждение губернского масштаба располагалось. В здание горит свет, в окнах видны люди, внимание сосредоточено на арене.
— Готовят представление.
— Что? — не понял Алексей.
— Представление, говорю, готовят! — чуть громче повторяет Ксения. — С участием хищников и людей. Похоже, мальчишки говорили правду.
Зрители заполняют трибуны, на плазменных экранах появляется изображение арены. Рабочие заканчивают установку крытого перехода. На арену выходит маленький человечек в ярком костюмчике.
— Смотри! — тычет локтем в бок Ксения. — Да не туда, а на экран! Это же тот самый карлик, из торгового центра.