Твари
Шрифт:
— Чего они привязались к нам? — шепчет Ксения. — Леш, сделай что ни будь!
Алексей поспешно отводит рукой ствол.
— Только не стреляй! Сейчас.
«Вперед! Обшарьте все уголки, жрите всех, но не трогайте друг друга»! — отдает мысленный приказ Алексей и тотчас ящеры бросаются в зал. Ящероптицы взмывают к потолку, задевая крыльями каменные шары, цветные пятна суматошно мечутся по стенам, раздраженные крики наполняют зал.
— Вот и продолжение клубной вечеринки! — усмехается Алексей. Идет вперед, стараясь не наступать в лужи крови и дурно пахнущие внутренности. Возбужденные
— Как у тебя это получается? — спрашивает Ксения.
— Что это?
— Не прикидывайся, ты знаешь, о чем я!
— Ну, — вздохнул Алексей, — вот хочется мне так! Просто высказываю мысленно пожелание. Им. И они выполняют. Как это происходит, сам не понимаю. Видимо, наше невосприятие … э-э… невосприимчивость к внушению компенсируется … э-э… внушением. Черт, не знаю, как объяснить! — пожимает плечами Алексей.
— Не зря ящерокурицу мясом кормил?
— Мне показалось, что не стоит конфликтовать, — улыбнулся Алексей.
— А я так измучилась, пока солдатами командовала, будто кирпичи таскала. Нет уж, я лучше по старинке, с автоматом. А ты мысленно руководи войском, у тебя лучше получается.
Показалось возвышение. Потолок над ним пестрит от кусков кварца, дневной свет изливается потоком. Возвышение похоже на выложенный из цельных валунов постамент. Камень скрыт густыми зарослями травы и вьющихся растений. Крупные цветы рдеют распустившимися бутонами, источая плотный приторный запах. На вершине стоит кресло странной формы из дерева. Из вогнутой спинки вверх тянутся — корни, что ли? — или сучья такие кривые, Алексей не понял. Отростков всего семь, у каждого есть отростки, которые, в свою очередь, тоже обрастают сучками с какими-то шишечками.
— Могила, что ли? — скривился Алексей. — А воняет!
— Это трон. И к нему кто-то прикован цепью, — говорит девушка, присмотревшись.
В густой траве у подножия трона действительно сжалось в комочек какое-то существо. Лохмотья неопределенного цвета скрывают тело с головы до ног. Определить местоположение того или другого можно только по цепи. Золотые звенья спускаются с потолка и тонут в ворохе грязного тряпья и сухой травы. Торчащие в разные стороны пучки седых волос точно указывают, что это не ноги. Алексей подходит ближе, легонько пинает:
— Эй, чучело! Ты сам золотишко снимешь, или мне это сделать вместе с шеей?
Услышав человеческую речь, странное существо содрогнулось, ворох тряпок зашевелился, будто кто-то выбирается из мусорного бачка. Вонь усилилась, пахнуло крепкой псиной.
— О, черт! Местный скунс, наверное! — скривился Алексей и отступил на шаг.
Появляется грязное, перепачканное зеленым травяным соком, лицо. Блестят глаза из-под нависших волос. Взметнулись
— Кто ты, человек! — дребезжащим голосом произносит существо. — И как ты сюда попал?
— Военная тайна! — бурчит Алексей, брезгливо отворачиваясь. — Если расскажу, придется тебя убить.
— Мне знаком твой голос! — взвыла куча тряпья на золотой цепи.
— Да неужели? Мне только вот такого знакомого и не хватало! Вылезай из дерьма!!
Куча вонючего барахла рассыпается, звенит цепь, золото вспыхивает при свете. Грязный, худой, заросший волосами человек становится на ноги. Седые лохмы закрывают половину лица, неопрятная борода торчит веником. Девушка пятится, автомат нацеливается в грудь неизвестному.
— Вы не узнали меня, Алексей Семенович? — жалобно спрашивает обладатель золотой цепи.
— Нет, — пожал плечами Алексей. — Ксюш, а ты?
— Да Борис это! — сквозь зубы произносит девушка.
— А-а. Вижу, разбогател, весь в золоте! Ладно, удачи тебе, Бориска, — махнул рукой Алексей. — Идем, Ксюша. Где наш тошав? Найду — выпорю и пейсы пообрываю!
Худой, как щепка, Борис подпрыгивает так, что золотая цепь звенит набатным колоколом.
— Возьмите меня с собой! Я пригожусь! Мне нет прощения, я понимаю, но не бросайте меня!
— Да есть у нас один знаток местных обычаев, — отмахнулся Алексей. — Только вот запропастился куда-то.
— А как его зовут?
— Йедидъя. Ёдя.
— Я его знаю. Он был приближенным здешнего правителя…
— … но попал в опалу и угодил в ссылку. Слышали, — криво улыбнулся Алексей. — Идем, Ксюша.
— Постойте, подождите! — кричит вслед Борис, в отчаянии потрясая цепью. — Он обманул вас!
— А ты честный? — бросает через плечо Алексей, не оборачиваясь.
— Выслушайте меня. Рувим Дейч — это он! Это ему ты бил морду в резиденции губернатора!
— Вот как? — останавливается Алексей. — Это интересно!
— Ты веришь ему? — шепотом спросила Ксения.
— Не больше, чем тошаву. Но Бориска в отчаянном положении и, чтобы спастись, должен говорить правду. В любом случае торопиться некуда, дворец явно пуст, я чувствую, — вполголоса ответил Алексей.
— А куда делся этот Йедидъя? — удивилась Ксения.
— А черт его знает! — потер Алексей небритый подбородок. — Упал, потерял сознание и мы его не слышим. Ладно, пока наши зверушки доедают местных жителей, выслушаем Бориса.
… ты приложил меня от души. Что ж, за дело! Предательству не бывает прощения, так было и так будет. Я пришел в себя раньше Рувима. Кружилась голова, натекла лужа крови, все тело болело. Я умирал! Очнувшийся Рувим понял это сразу, как только взглянул в меня. Да-да, я не оговорился. Они умеют смотреть внутрь человека, вообще в любое существо и мгновенно определять состояние здоровья. А еще они могут лечить. Каким-то образом сращивают поврежденные ткани, соединяют нервные волокна — одним словом, полная регенерация. Конечно, сложные случаи им не под силу — например, поражение головного мозга пулей или разрыв сердца. Все остальное как два пальца… о, простите!