Твердая рука. Гамбусино
Шрифт:
— А! — Линда со скучающим видом обернулась к нему и сказала, подавляя зевок: — Это опять вы, сеньор?
— Да, сеньорита, это опять я, — подчеркивая слова, ответил капитан.
Донья Линда пожала чуть-чуть плечами, отвернулась от него и стала опять разговаривать со служанками. Прошли две или три минуты.
— Простите, что я настаиваю, сеньорита, — сказал капитан, — но…
— Как, — презрительно перебила она его, — вы все еще здесь, сеньор?
Лицо капитана сделалось свинцово-серым от этого оскорбления.
— Берегитесь, сеньорита!
— Чего мне беречься? — сказала она, пристально глядя на него.
Капитан отступил на два шага; теперь его лицо залила краска.
— Сеньорита… — смущенно пробормотал он, склонив голову.
— А! Вы осмеливаетесь мне угрожать, Горацио де Бальбоа, жалкий приемыш, слуга моего отца! Клянусь святой Марией, это слишком смело! Неужели рабы теперь сделались хозяевами? Вы говорите, чтобы я остерегалась? Да, я вас понимаю. Вам ничего не стоит добавить еще одно преступление к тем, которые вы совершили! Вы хотите, конечно, убить меня, как вы убили моего брата, не так ли? Ну что ж, убейте! Ведь я слабая, беззащитная девушка — и только! Делайте и эту последнюю низость!
— Сеньорита! Эти оскорбления…
— …заслужены вами! Ах, молчите, сеньор! — воскликнула она с еще большей силой. — Мы должны объясниться раз навсегда! Вы думаете, что, захватив меня в ужасную западню, вы сможете распоряжаться моей судьбой по своему усмотрению? Вы сошли с ума, сеньор! Неужели вы думаете, что моя семья, мои родные покинули меня? Они идут за вами следом, они преследуют вас!.. Быть может, в этот момент, когда я говорю, всего несколько лье отделяют их от меня! Это вы… вы должны дрожать, потому что возмездие близко, и оно будет ужасно!
— Возможно, сеньорита, — ответил он с исказившимся от гнева лицом, — но прежде чем эти родные, эти друзья, которых вы ждете, дойдут до вас…
— Вы ничего не сделаете, сеньор, потому что ваша алчность сильнее вашей низости и жестокости! Да и что мне смерть, которой вы мне грозите? Я не боюсь смерти! И даже если предположить, — хотя этого не может быть, потому что бог не оставит меня в моей беде, — но повторяю, если предположить, что моим друзьям не удастся спасти меня, я вырвусь от вас! Я сама предам себя смерти, которой вы напрасно пытаетесь меня пугать! Наоборот, она для меня последняя и лучшая надежда…
— О! — с иронией ответил он. — Я постараюсь помешать вам умереть.
— Попытайтесь, сеньор! Я понимаю, что — по крайней мере, сейчас — вы хотите сохранить мою жизнь, потому что вы надеетесь узнать от меня — угрозами или другим способом — тайну этого сокровища! О, вы на него покушаетесь давно! Я говорю вам прямо: я владею этой тайной, но вы никогда ее не узнаете!
— Возможно, что от вас, сеньорита, я не узнаю, — горько улыбаясь, ответил он, — но есть один
— А-а! — слегка бледнея, ответила она. — А что вы будете делать, когда достигнете лагуны?
— Я буду искать запрятанное сокровище.
— Но вы не найдете его, сеньор! А впрочем, попытайтесь, мне это безразлично.
— Я доверяю этому человеку, сеньорита. Я знаю, что он выполнит данное мне обещание.
— Тем лучше для вас, сеньор. Но если это так, зачем же вы утомляете меня своим присутствием и продолжаете этот затянувшийся и бессмысленный разговор?
— А вы не хотите знать, сеньорита, кто этот человек? — саркастически возразил он.
— Повторяю вам, сеньор, меня это не интересует. Этот человек безусловно предатель или подлец. Не сомневаюсь, что вам легко было сговориться с ним.
— Этот человек — индейский вождь, известный столько же своей храбростью, сколько и своей мудростью. Он согласился быть моим проводником, потому что я обещал ему великолепную награду.
— Я не знаю никакого индейского вождя, сеньор.
— Если я скажу вам имя этого…
— Предпочитаю не знать.
— Его зовут Мос-хо-ке, — сказал он, устремив проницательный взгляд на молодую девушку.
Невероятным напряжением воли донье Линде удалось скрыть волнение, вызванное этим неожиданным разоблачением.
— А! Мос-хо-ке… — сказала она, героически сохраняя внешнее безразличие. — Мне кажется, я слышала уже это имя.
— Да-да, сеньорита, и даже очень часто.
— Возможно! Что же дальше? — холодно спросила она.
— А знаете ли вы, какую награду я обещал ему?
— Великолепную награду, — иронически повторила Линда слова капитана.
— Да, сеньорита, согласитесь сами… Я поклялся ему отдать вас…
— Вы?..
— Я!
Молодая девушка приблизилась к капитану и, надменным жестом руки указав ему на дверь, сказала глухо:
— Уходите!
— Я ухожу, но помните, что у вас осталось только одно средство избежать ужасной судьбы, которая вам угрожает, сеньорита! Откройте мне тайну, которую вы упрямо…
— Уходите! — властно повторила она. Невольно подчиняясь тону молодой девушки, капитан
отступил и ушел из палатки, не прибавив больше ни слова. Донья Линда, наклонившись, жадно прислушивалась к шуму удалявшихся шагов капитана; когда наступила полная тишина, она опустилась на колени, сложила руки, подняв к небу полные слез глаза.
— Да будет благословен бог, — горячо воскликнула она, — пути его неисповедимы! Этот человек думал причинить мне смертельное горе, а на самом деле принес мне счастливую весть! Я скоро освобожусь! Я могу надеяться на это! О, теперь я буду сильна и мужественна! Я готова перенести любые страдания…