Твердая рука. Гамбусино

Эмар Густав

Молчание прервала донья Марианна.

– Еще раз благодарю вас, – произнесла она, протягивая ему руку. – Вы не задумались броситься навстречу смерти, чтобы спасти меня, едва знакомую вам девушку. Вы благородный человек! Я навеки сохраню в своем сердце признательность к вам.

– Я слишком щедро вознагражден этими словами, сеньорита, чтобы просить вас еще об одной милости. А между тем я нуждаюсь в ней и буду бесконечно счастлив, если вы окажете ее мне.

– Говорите, говорите же скорей! С минуту Твердая Рука испытующе смотрел на Марианну и, наконец решившись, сказал:

– Дело в том, сеньорита, что вы должны дать мне одно обещание.

– Я слушаю вас.

– Если

когда-либо, по какому-нибудь случаю, который нам обоим трудно сейчас предвидеть, вам понадобится помощь или совет друга, вы должны обещать мне, что ничего не предпримете, прежде чем не увидите меня и не расскажете мне без утайки, что заставило вас прибегнуть ко мне. Донья Марианна на минуту задумалась. Охотник внимательно следил за выражением ее лица.

– Хорошо, я согласна и клянусь поступить так, как вы мне советуете, – твердо произнесла она. – Но как же я найду вас?

– Я уж говорил вам, сеньорита, что ваш молочный брат, Мариано, – мой друг. Вы попросите его проводить вас ко мне, и он это сделает. Или известите меня через него, куда я должен явиться для свидания с вами.

– Хорошо.

– И вы сдержите свое слово?

– Разве я не поклялась вам? Внезапно из чащи донесся шум. Расстроенному воображению Марианны показалось, что это мчится какой-то хищник. Вздрогнув, она инстинктивно прижалась к Твердой Руке.

– Не бойтесь, сеньорита, – сказал он. – Разве не слышите? Это друг.

В то же мгновение из кустов выбежала собака тигреро, Бигот. Пока пес бурно выражал свой восторг, показался и сам тигреро.

– Благодарение Богу! – радостно воскликнул Мариано. – Она спасена! – Крепко пожав затем руку охотнику, он добавил: – Благодарю, брат мой! Считай меня своим должником.

Глава XXII. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Как же случилось, что Мариано, выехавший из ранчо почти следом за доньей Марианной, так долго не находил ее? Дело в том, что тигреро и в голову не приходила мысль, чтобы его молочная сестра, отлично знакомая с дорогой, могла сбиться с пути. Поэтому, не присматриваясь к следам ее коня, Мариано взял напрямик, миновал лес и выехал в степь в полной уверенности, что она едет где-то впереди. Только подъехав к пашням, Мариано стал напряженно вглядываться в даль. Он недоумевал, как могла она опередить его на такое расстояние. Однако доньи Марианны нигде не было видно.

Мариано встревожился. Его несколько успокаивало предположение, что молочную сестру скрывали от его взора мощные дубы видневшейся вдали рощи. Тигреро продолжал путь, прибавив только рыси коню, хотя тот и без того шел резвым аллюром.

Прошло немало времени, прежде чем Мариано миновал рощу. Когда он выехал на ее опушку, солнце уже закатилось. В густой тьме, спускавшейся на землю, трудно было увидеть что-либо даже на незначительном расстоянии. Тигреро остановил лошадь, соскочил на землю и, припав к ней ухом, стал прислушиваться. Его чуткое ухо уловило далекий шум, напоминающий конский топот. Очевидно, донья Марианна опередила его. Тревога тигреро мгновенно улеглась; он снова помчался вперед. Когда Мариано добрался до подножия горы, на которой высился замок дель Торо, он остановился, мысленно спрашивая себя: стоит ли ему подниматься до самых ворот замка или же считать свою миссию выполненной и вернуться в ранчо?

Прежде чем он успел принять решение, показался силуэт всадника, спускающегося по тропе к нему навстречу.

– Добрый вечер, кабальеро! – обратился тигреро к всаднику, когда тот поравнялся с ним.

– Господь да пребудет с вами, – вежливо ответил всадник и проехал было мимо, но, спохватившись, скоро вернулся. – Так и есть, я не ошибся! –

воскликнул всадник. – Как поживаете, сеньор Мариано?

– Благодарю вас, отлично; а вы, сеньор Паредес? – отвечал Мариано, узнав управителя.

– Благодарю, хорошо. Вы куда? В асиенду или в ранчо?

– А почему это вас интересует?

– Если в асиенду, я сказал бы вам «прощайте»; если на ранчо, мы могли бы поехать вместе.

– Вы едете на ранчо?

– Да, по распоряжению его светлости, маркиза.

– Извините за нескромность, сеньор Паредес: что вы собираетесь делать там так поздно?

– Охотно прощаю, приятель. Я просто еду за доньей Марианной. Она загостилась сегодня позже обычного у своей кормилицы, и маркиз обеспокоен этим долгим отсутствием. Эти слова как громом поразили юношу; ему даже показалось, что он ослышался.

– Как! – воскликнул озадаченный тигреро. – Донья Марианна еще не вернулась?

– Как видите, – ответил Паредес, – иначе меня не послали бы за ней.

– Не может быть! А почему? – в свою очередь встревожился Паредес. Потому что донья Марианна три часа назад покинул ранчо; потому что я выехал вслед за нею, чтобы издалека сопровождать и охранять ее; правда, я потерял ее из виду, но, по самым скромным подсчетам, она должна была уже с полчаса назад прибыть в замок.

– О Боже, смилуйся над несчастной! – воскликнул управитель– Не иначе как она попала в беду.

– Но, может быть, вы просто не заметили ее возвращения?

– Нет, это невозможно. Впрочем, поднимемся в замок; там мы окончательно убедимся. Не мешкая оба всадника понеслись галопом. В замке никто не видел донью Марианну. Немедленно подняли тревогу. Дон Фернандо порывался сам сесть на коня и выехать во главе своих пеонов на поиски дочери. Дону Руису и Паредесу стоидо немалого труда уговорить его отказаться от этой мысли. Пеоны, высланные на поиски, разбились на две партии и поехали в разные стороны; во главе одной партии находился Паредес, другую возглавлял дон Руис. Все ехали с зажженными брусками сосны, которые здесь используются для факелов. У тигреро был свой план поисков. Он не разделял мнения многих обитателей замка, что донью Марианну похитили бродячие индейцы, потому что не приметил на своем пути никаких следов всадников. Да и Бигот не обнаруживал по до-роге в асиенду никаких признаков беспокойства. Значит, донья Марианна заблудилась в лесу. Тигреро пропустил вперед дона Руиса и Паредеса с пеонами, а сам поехал по направлению к ранчо; миновав дубовую рощу и доехав до леса, он остановился на опушке и соскочил наземь; затем, Только подъехав к пашням, Мариано стал напряженно вглядываться в даль. Он недоумевал, как могла она опередить его на такое расстояние. Однако доньи Марианны нигде не было видно.

Мариано встревожился. Его несколько успокаивало предположение, что молочную сестру скрывали от его взора мощные дубы видневшейся вдали рощи. Тигреро продолжал путь, прибавив только рыси коню, хотя тот и без того шел резвым аллюром.

Прошло немало времени, прежде чем Мариано миновал рощу. Когда он выехал на ее опушку, солнце уже закатилось. В густой тьме, спускавшейся на землю, трудно было увидеть что-либо даже на незначительном расстоянии. Тигреро остановил лошадь, соскочил на землю и, припав к ней ухом, стал прислушиваться. Его чуткое ухо уловило далекий шум, напоминающий конский топот. Очевидно, донья Марианна опередила его. Тревога тигреро мгновенно улеглась; он снова помчался вперед. Когда Мариано добрался до подножия горы, на которой высился замок дель Торо, он остановился, мысленно спрашивая себя: стоит ли ему подниматься до самых ворот замка или же считать свою миссию выполненной и вернуться в ранчо?